Правовые режимы биотехнологий (международный и национальный аспекты

ПРАВОВЫЕ РЕЖИМЫ БИОТЕХНОЛОГИЙ (МЕЖДУНАРОДНЫЙ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ)

Татаренко JI. А.,

преподаватель кафедры гражданского права ПФ РГУП, г. Нижний Новгород

Статья посвящена основным проблемам правовых режимов биотехнологий в международном и национальном аспектах. Особое внимание уделено международным актам в области биотехнологий.

Ключевые слова: биотехнология; элементы биотехнологий; правовые режимы биотехнологий.

Роль и значение биотехнологий в современном обществе неуклонно возрастает, несмотря на неоднозначные оценки результатов биотехнологической революции, в том числе и в политической сфере.

Биотехнологическая революция, бесспорно, привела к величайшим открытиям в генной инженерии и молекулярной биологии. Очевидным является и факт непосредственного влияния результатов открытий на естественные права человека. В частности, в литературе все чаще начинают относить к четвертому поколению прав человека права в области информационных технологий и биотехнологий, что в итоге не может не повлиять на эволюцию доктрины естественного права [3].

При этом нельзя не отметить и факт того, что вопросы социального конструирования поведения членов социума в аспекте социальной инженерии являются все же частными по отношению к общефилософским вопросам о принципиальном соотношении социального и биологического [5].

Современное позитивное право не только фиксирует фактически состоявшийся результат легитимации «биообъектов» в международную и национальные правовые системы, но и вынуждает трансформировать сущностное понимание своей философской основы - естественного права.

Полагаем, что выдвинутый в свое время тезис Р. Штаммлера о том, что содержание естественного права исторически изменчиво и может повлечь реформу права [3], является весьма актуальным, требующим дальнейшего исследования и объективной современной оценки.

Не можем также не заметить и факт появления радикальной формы естественного права, которым является трансгуманизм, базовым элементом которого принято считать морфологическую свободу. Трансгуманисты обосновывают право индивидуума изменять свое тело и настаивают не только на пересмотре традиционных этических норм, но и дифференцированного отношения к «биоэтики» в целом

.

Таким образом, перед современной философской наукой в связи с распространением биотехнологий встает ряд вопросов: должна ли меняться этика? в какой мере «биообъекты» этичны? должны ли быть установлены пределы этичности способов использования «биообъектов» и т.п.?

Но вопросы биотехнологий не только этические. Так, несмотря на факт появления самого термина «биотехнология» в 1917 г., на данный момент единого мнения в понимании биотехнологии нет

. При этом следует отметить, что большинство исследователей суть биотехнологий раскрывают через деятельность по созданию и использованию технологий с биологическими ресурсами, объектами которых являются живые организмы или их производные.

Так, например, в Директиве ЕС 98/44/ЕС о правовой охране изобретений в области биотехнологий биологические ресурсы определены как «материал, генетическая информация, способная к самостоятельному репродуцированию или репродуцированию в рамках биологической системы» [1].

Анализ международных актов в исследуемой области, таких как Конвенция о биологическом разнообразии (1992), Конвенция о правах человека и биомедицине (1997), Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека (1997), Картахенский протокол по биобезопасности (2000), позволяет в целях выявления правовых режимов биотехнологий озвучить несколько тезисов.

Во-первых, международные акты, в своей основе, декларативно нацелены исключительно на охранные правовые режимы (сохранность биоресурсов).

Во-вторых, разрешения на использование биотехнологий одновременно сочетаются с ограничениями и запретами.

В-третьих, если говорить о регулировании создания и использования биотехнологий, то исключительно в «мягком» варианте, путем установления «пределов» самих ограничений и запретов.

В-четвертых, прослеживается тенденция к ограничению суверенных прав государств, при использовании своих генетических ресурсов, со стороны других государств под эгидой сохранности биологических ресурсов планеты в целом.

Может, отчасти, поэтому США не является участником Конвенции ООН о биологическом разнообразии (1992), а Россия соответственно не является участником Картахенского протокола по биобезопасности (2000).

Полагаем, сам факт не участия, либо не ратификации государством такого рода международных документов тоже является проявлением политической воли («отрицательной» политической воли) и требует дальнейшего исследования с точки зрения оценки политикоправовых последствий в целом.

Конвенция о биологическом разнообразии 1992 г. определяет биотехнологию весьма расширительно как «любой вид технологии, связанный с использованием биологических систем, живых организмов или их производных для изготовления или изменения продуктов, или процессов с целью их конкретного использования».

В конвенционном определении явно просматриваются связи биотехнологий с тремя элементами-объектами: биологические системы, живые организмы, производные живых организмов, а также с двумя элементами-процессами: изготовление новых (продуктов/процессов), изменение старых (продуктов/процессов).

Указанные выше разнородные элементы биотехнологий очевидно должны быть дифференцированы с точки зрения их правовых режимов. Последнее обусловливает и мотивирует перспективность их дальнейших правовых исследований.

Основными областями применения биотехнологий являются сельское хозяйство (выращивание генно-модифицированных животных и растений) и медицина (создание фармацевтических препаратов, клонирование, клеточные технологии, генная инженерия).

В сельском хозяйстве на первое место встает проблема ГМО, включая факторы случайного проникновения ГМО и рисков, с этим связанных. В литературе описываются подобные случаи. Так, в феврале 2011 г. в судебном порядке продукция пчеловодства баварского фермера была признана генетически модифицированной, хотя сам он не применял никаких ГМО в процессе производства меда. Его пчелы «непреднамеренно» опылили ГМ кукурузу фирмы «Монсанто», выращиваемую в исследовательских целях на плантации, принадлежащей Федеральной земле Баварии [2].

В медицине в аспекте биотехнологий соответственно на первое место встают этические проблемы клонирования и генной инженерии.

Конвенция Совета Европы о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины (Конвенция о правах человека и биомедицине) 1997 г. и Дополнительный протокол к данной Конвенции, касающийся запрещения клонирования человеческих существ 1998 г. содержат жесткие ограничения на использование биотехнологий, но не определяют механизмов международного сотрудничества при нарушении запретов. Национальное законодательство 40 государств содержит запреты на клонирование человека, в ряде стран нарушение этого запрета влечет уголовную ответственность.

Российское законодательство в сфере биотехнологий представлено в частности Федеральным законом от 05.07.1996. N 86-ФЗ (ред. от 19.07.2011) «О государственном регулировании в области генно- инженерной деятельности», Федеральным законом от 20.05.2002. N 54-ФЗ (ред. от 29.03.2010) «О временном запрете на клонирование человека».

Была также принята «Комплексная программа развития биотехнологий в Российской Федерации на период до 2020 года» (утв. Правительством РФ 24.04.2012 N 1853п-П8).

Объемный формат и содержание последнего документа свидетельствует о серьезном отношении российского государства к биотехнологиям. В программе в частности выделены восемь основных блоков в области биотехнологий - это биомедицина, биофармацевтика, промышленные биотехнологии, биоэнергетика, сельскохозяйственные биотехнологии, биотехнологии для лесного сектора, морские биотехнологии и биологические коллекции. Однако при детальном анализе правительственной программы очевидно смещение акцентов исключительно на имущественные составляющие внедрения биотехнологий в экономику страны, без учета возможных рисков (экологических, политических и социальных).

На представленном этапе изыскания наши предварительные выводы по правовым режимам биотехнологий сводятся к следующим положениям:

Целесообразно дифференцировать правовые исследования биотехнологий по двум направлениям: регулятивному и охранительному;

Целесообразно дифференцировать правовые исследования биотехнологий исходя из предметного (содержательного, структурного) и функционального критерия;

Исследование биотехнологий исходя из предметного критерия (элементы биотехнологий) целесообразно ограничить рамками правовых режимов регулятивной направленности, с акцентами на статические закономерности, опираясь на индуктивный метод;

Правовые исследования биотехнологий исходя из функционального критерия (области применения) требуют поступательности и вариабельности с точки зрения временной актуальности;

Следует, с одной стороны, ограничиться выявлением наиболее значимых элементов-объектов и элементов-процессов (действий) в каждой отдельной области применения биотехнологий. И одновременно, с другой стороны, целесообразно ограничить исследования рамками правовых режимов охранительной направленности, с акцентами на выявление динамических закономерностей, с использованием дедуктивного метода.

Список литературы

1 .Директива 98/44/ЕС о правовой охране изобретений в области биотехнологий.

Ревенко Л.С. Регулирование производства и оборота ГМО в Европейском союзе: современные тенденции // Российский внешнеэкономический вестник. 2011. № 4. С. 3.

Рыбаков О.Ю., Тихонова С.В. Доктрина естественного права и философия трансгуманизма: возможность коммуникации // «Lex russica». 2014. № 2.

Шевердин А.В. Создание и использование биотехнологий: история вопроса// Журнал российского права. 2012. № 6. С. 118-126.

Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнологической революции. М.: ACT, Люкс, 2004. С. 30.

Количество показов: 2631