Проблема философского обоснования функционирования правовой системы

ПРОБЛЕМА ФИЛОСОФСКОГО ОБОСНОВАНИЯ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ

Треушникое И. А.,

доктор философских наук, доцент, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин ПФ РГУП, г. Нижний Новгород

Автор считает, что функционирование правовой системы требует философского обоснования. Представление о праве как самодостаточном явлении, как о само собой разумеющейся ценности не представляется безоговорочно очевидным. Философское обоснование необходимо для легитимации правового принуждения. В статье делается вывод о том, что для этого может быть использован ресурс, который предоставляется отечественной философской традицией.

Ключевые слова: философия права; философское обоснование; отечественная философия; философия всеединства.

Следует признать, что в современной России насущную потребность общества и актуальную задачу научных исследований составляет поиск нравственно-правовых ориентиров, адекватных продуктивному развитию нашей страны. В этой связи философско-правовое наследие отечественных мыслителей представляет значительный эвристический интерес. Это подтверждают как конференции, посвященные данной теме, так и специальные исследования [3, с. 123]. Особую актуальность в настоящий момент, на наш взгляд, представляет попытка сформировать концепцию обоснования права, опираясь как на предшествующую, так и на современную философско- правовую традицию.

Проблема обоснования права не слишком активно рассматривается правоведами. Причины этого, вероятно, в том, что обоснование права не является самостоятельной проблемой, а напрямую зависит от понимания сущности права, определения самого понятия права, его соотношения с законом, с неправовыми нормативными системами (религиозной, моральной, аксиологической). С другой стороны, представление о праве как самодостаточном явлении, не требующем никакого обоснования, как о само собой разумеющейся ценности не представляется безоговорочно очевидным.

Современный мир, несмотря на процессы глобализации, является поликультурным или плюралистическим (иногда используется термин «плюральный»), В контексте культурного плюрализма мы можем говорить и о правовом плюрализме. Значительное внимание этому обстоятельству уделяют мыслители, пользующиеся постмодернистской методологией. Единого правового пространства, по их мнению, в реальности не существует. Внешняя целостность права включает противоречивый набор фрагментов, а отношения между ними являются неоднозначными и неопределенными. Четкая форма этой совокупности придается искусственно благодаря соответствующим инстанциям. Право, по их мнению, в данном случае нельзя рассматривать как справедливое [10, с. 126-127].

Идеи плюрализма в понимании сущности права периодически возникают в процессе научных дискуссий. В ходе круглого стола журналов «Государство и право» и «Вопросы философии» доктор философских наук, заведующий кафедрой истории зарубежной философии МГУ А.Ф. Зотов обратил внимание на данное обстоятельство. Он указал, что на современном этапе есть все основания, чтобы «... принять теоретический тезис о принципиальной возможности существования разных правовых систем, как близких друг другу и вполне совместимых, так и чуждых, и даже несовместимых, которые соответствуют разным типам культуры и формам социальности (к примеру, признать существование "семейства" исламского права в качестве легитимного культурного образования, сколь бы чуждым оно ни было по отношению к "семейству" "европогенных" правовых систем)» [2, с. 39]. К сожалению, в ходе дискуссии данная проблема не получила развитие.

Кроме того, существует проблема универсальности права. Рассмотрение права как неотъемлемой части культуры характерно, скорее, для западной цивилизации и ее науки. Данное обстоятельство не свидетельствует о том, что в рамках иных цивилизаций за правом признается аналогичное место. Философ и теоретик права Сурия Пракаш Синха утверждает: «Право не есть универсальное явление; оно есть жизненный принцип, возникший в западной цивилизации и существующий в качестве результата особой историчности этой цивилизации; другие цивилизации, со своей стороны, развили свои собственные принципы моральной жизни, не оформленные как право, и если имеет место определенная рецепция некоторых аспектов правовой культуры в культурах, организованных не по правовому принципу (это происходит, прежде всего, в экономической области), все же это не означает замены правом фундаментальных жизненных принципов этих цивилизаций» [10, с. 94]. Полагая данную точку зрения определенной крайностью, мы отметим, что указанные обстоятельства актуализируют проблему обоснования права. В этом деле основную роль должна играть философия права.

Для нашей страны и философской традиции весьма характерно «прохладное» отношение к праву. Известно, что философская мысль славянофильской ориентации противопоставляла правовым гарантиям идеализированные черты миропонимания русского народа и особенности его социальной организации. «Жизнь по совести» представляется наиболее приемлемой для основной массы народа России нежели «жизнь по праву». История нашей страны XX столетия показывает пример распространения правового нигилизма. Вопрос о том, что повлияло в качестве основного фактора на это обстоятельство (политическая практика или действительно глубинные мировоззренческие основания русского народного сознания) остается открытым. И.А. Ильин в своей крупной работе «О сущности правосознания» так характеризует данное состояние: «"Образованные" и необразованные круги народа одинаково не верят в объективную ценность права и не уважают его предписаний; они видят в нем или неприятное стеснение, или в лучшем случае - удобное средство защиты и нападения. Правосознание... укрывает в себе глубочайшие недуги и дефекты, внутренне вырождение и духовное бессилие» [4, с. 159-160]. Отсутствие продуктивного правосознания делает проблему обоснования права насущно необходимой. Ильин называет такое правосознание «нормальным», полагая, что основной его характеристикой является «воля к цели права». Цель права, в конечном счете, обосновывает само право.

Русская религиозно-философская традиция в подавляющем большинстве случаев тяготеет к естественно-правовой интерпретации проблемы обоснования права. Тенденция к этизации исследований и религиозная насыщенность теоретических построений выступают специфическими чертами отечественной мысли. Не имея возможности в ограниченных рамках одной статьи подробно анализировать концепции многочисленных отечественных авторов, обратим внимание на учения отдельных представителей религиозной философии. На философско-правовые идеи представителей филосо фии всеединства - значимого направления в русской религиозной философии мы обращали внимание специально [8, с. 12-17].

Отечественные мыслители в основном хорошо относились к праву, полагая его в основу свободного развития индивида в обществе. Роль правовых гарантий в жизни общества, по их мнению, чрез- вычайна высока. Только энергичным поддержанием правового порядка общество может гарантировать свободу личности. Свобода, обусловленная равенством, выступает атрибутом права. Обоснование права у большинства авторов строится на фундаменте этики. Отметим, что подобным образом разрешал данную проблему B.C. Соловьев, оказавший громадное влияние на творчество отечественных мыслителей рубежа XIX-XX веков.

Ближайшим учеником и критиком Соловьева является Е.Н. Трубецкой, создавший оригинальный вариант естественноправовой доктрины. Являясь представителем философии всеединства, мыслитель убежден: «... человек ни есть ни центр мироздания, ни изолированное существо, а часть мирового целого, органически связанная с прочими частями мироздания: следовательно, его благо зависит от объективных законов, лежащих в основе мирового целого» [9, с. 49]. Как и у Флоренского, в учении Е.Н. Трубецкого методология всеединства находится в основании решения проблемы обоснования права. Его подход свободен от излишнего мистицизма. Основание права мыслитель видит в нравственности. Он справедливо отмечает, что «... область нравственная и область права не только не исключают друг друга, но находятся в тесном взаимном соприкосновении, так что одни и те же нормы могут одновременно заключать в себе и правовое и нравственные содержание» [9, с. 41]. Значение нравственного идеала рассматривается как определяющее. По мысли Е.Н. Трубецкого отсутствие такого идеала и сомнение в его общеобязательности обессмысливает историю и жизнедеятельность отдельного человека. Именно общеобязательность нравственного идеала (по сути, субъективное убеждение в этом факте, характеризующее, по мысли философа, любое нравственное сознание) делает его универсальным критерием для определения собственно правовой системы.

«Право - прежде всего явление психическое, - отмечает Е.Н. Трубецкой. Первоначальным источником права всегда и везде является наше сознание. Поэтому сила и действительность всякого позитивного права обусловливаются теми неписаными правовыми нормами, которые обитают в глубине нашего сознания, его внутренними велениями. ... Этим неопровержимо доказывается существование норм нравственного или - что то же - естественного права, которые составляют идеальную основу и идеальный критерий всего правового порядка» [9, с. 65-66]. Наличие высших, по отношению к позитивному праву, норм позволяет говорить о прогрессе в праве. Прогресс понимается как постепенное сближение «волеустановленного» права с «внутренним законом нашего разума» или, что то же, с естественным правом. Высшие нравственные нормы, тем самым, выступают «последним основанием» для права. Этими нормами оно фактически и обосновывается.

Основой нравственного сознания, по мнению Е.Н. Трубецкого, является стремление к добру. Квинтэссенцией данного стремления, как следует из анализа его теоретических построений, выступает необходимость сохранения человека как социального существа. Солидарность людей, по мысли философа, - есть основная ценность, принимаемая в идеализированном виде в качестве цели их существования или, говоря словами Н.А. Ильина, цели права.

В разные эпохи и у разных народов понимание данного идеала было различным. Однако, как полагает Е.Н. Трубецкой, «на самом деле изменчивость нравственных понятий доказывает только, что нравственное сознание человека изменяется, прогрессирует; но это отнюдь не доказывает, чтобы изменялся самый закон, самая сущность добра» [9, с. 48]. Как искренне верующий и убежденный во всепобеждающей силе добра человек, Е.Н. Трубецкой полагает, что именно христианство дает пример максимального приближения нравственного идеала к абсолюту. Следовательно, право, ориентирующееся на максимы христианской морали, выступает наиболее соответствующей естественно-правовым требованиям системой.

Этот вывод, заметим, приближается к положениям авторов, придерживающихся религиозно-мистического образца обоснования права, так как они, в сущности, также опираются на абсолютизацию христианской морали. (Это можно увидеть, например, в философии П.А. Флоренского - одного из представителей философии всеединства.) Религиозно-мистическое обоснование государства и права, раскрывающееся в учении Флоренского, на современном этапе выглядит анахронизмом. Отнесение его воззрений к собственно естественно-правовой традиции представляется далеко небесспорным, и мы это хорошо понимаем. Вспомним, что сам Флоренский относил собственное миропонимание к периоду средневековья, предшество вавшего расцвету доктрин естественного права. Однако мистицизм мыслителя основан на убеждении в естественности доминирования духовных начал в человеке и обществе. На этом основывается стремление обосновать естественное право индивида на духовное совершенствование. Конструкция Флоренского строится на методологии философии всеединства, а представление о предустановленной гармонии мира позволяет полагать, что божественное всеединство задано и всему сотворенному миру. Следовательно, оправдание государства и права божественной силой не нужно рассматривать как опору исключительно на трансцендентное. Мир земной и небесный связаны в гармоничном единстве, и силы небесные представляются вполне естественными для человека и общества в устремлении к абсолюту. При таком подходе, однако, Флоренского не очень беспокоит проблема формально-правового обеспечения индивидуальных прав. Взгляды многих других философов, даже относящихся к школе всеединства, как и Флоренский, отличаются большим уважением к нашей проблеме.

Основная ошибка всех предшествующих естественно-правовых теорий заключалась, как полагает Е.Н. Трубецкой, именно в том, что они рассматривали естественное право как нечто окончательно сформировавшееся и неизменное. В реальности «естественное право вообще не заключает в себе никаких раз и навсегда данных, неизменных юридических норм: оно не есть кодекс вечных заповедей, а совокупность нравственных и вместе с тем правовых требований, различных для каждой нации и эпохи» [9, с. 74]. Как видим, в учении Е.Н. Трубецкого, в имплицитном виде, заключен своеобразный закон соответствия позитивного права уровню восприятия и осознания тем или иным народом на определенном этапе максим естественного права.

Подобным образом подходит к нашей проблеме и такой известный философ права, как И.А. Ильин. «Правовые нормы, стоящие в согласии с моралью и справедливостью, - как указывает он, - называются естественным правом (т.е. правом, соответствующим самому «естеству» человека как духовно-нравственного существа). ... В естественном праве обе стороны соединяются и согласуются: право остается правом, но получает значение моральной верности и становится естественным правом; мораль не вытесняется и не нарушается правом, но руководит его предписаниями и придает ему характер "естественности"» [5, с. 80-81].

Как видим, идея не противопоставления, а взаимопроникновения морали и права руководит построениями обоих мыслителей. Их идеи, несмотря на определенные различия, сходятся в основном - обоснование права должно базироваться на смыслообразующем каркасе надпозитивных общечеловеческих ценностей. Данные ценности генетически принадлежат христианской культуре и, следовательно, являются культурообразующими для большинства населения нашей страны. В этой связи, конструкции отечественных мыслителей, представленные выше и аналогичные им, представляются весьма продуктивными с точки зрения выработки приемлемой формы обоснования права и утверждения «нормального», по выражению Ильина, правосознания. Однако в свете оценки глобализационных процессов и тех идей, которые были высказаны в начале статьи, проблему можно рассмотреть иначе.

Рассматривая естественно-правовые принципы в качестве универсальных, мы сталкиваемся с целым рядом проблем. К настоящему моменту моделей обоснования права достаточно много. При всем их многообразии, авторитетный современный историк и теоретик права

B.C. Нерсесянц выделяет следующие «три типа правопонимания»: «легистский (позитивистский), естественно-правовой (юснатурали- стический) и либертарно-юридический» [6, с. 3]. «С позиций юснату- рализма, - отмечает автор, - невозможно адекватное, юридико- логически последовательное учение о праве и государстве, невозможна внутренне согласованная концепция правового закона и правового государства. ... В целом юснатурализму присущи как гуманитарные достоинства (концепция естественных и неотчуждаемых прав человека, отрицание произвольного государственного правотворчества и т.д.), так и недостатки (отсутствие формализованного принципа отличия права от неправа, недооценка роли позитивного права, смешение права с моралью, религией и т.д., отсутствие концепции правового закона, дуализм одновременно действующих систем естественного и позитивного права с безусловным подчинением государства и его позитивного права естественному праву и т.д.)» [6, с. 10].

Доминирование морали над правом воспринимается многими отечественными современными исследователями как явный недостаток и проявление неуважения к праву. Исходя из высших гуманистических ценностей, авторы стремятся доказать, что право не нуждается в надправовом обосновании. С.С. Алексеев в монографии «Филосо фия права» последовательно проводит мысль о безосновательности какого-либо превосходства морали над правом. Мораль рассматривается им даже как потенциальная угроза для свободы [1, с. 53-64]. Основная претензия к морально-нравственным способам обоснования права заключается в отсутствии единой универсальной системе моральных ценностей. Принимая данное возражение, мы обращаем внимание на обстоятельство, оставляемое обычно противниками данного подхода «за кадром», а именно на принципиальное совпадение многих ценностных положений, принадлежащих к различным нравственным системам. В этой связи укажем то, что опора на христианский универсализм, характерная для русских религиозных мыслителей, представляется весьма продуктивным методом. Оценки способности правового регулирования играть роль универсального механизма, как мы показали в начале статьи, также весьма различны.

Остальные претензии, высказанные к естественно-правовой школе в целом, могут быть приняты, но с определенными возражениями. Прежде всего, отметим, что B.C. Нерсесянц, критикуя «юсна- турализм», исходит из собственной «либертарно-юридической» концепции, устраняющей, по его мнению, негативные стороны как позитивистской, так и естественно-правовой традиции. Обоснование права строится в ней исходя из рационализированных и формализованных ценностей свободы, равенства и справедливости. Однако концепции указанных выше мыслителей в качестве характеристик правового идеала также принимают данные ценности, только выводя их из универсального мирового порядка, не рассматривая как исключительно правовые. Это не меняет их содержания. Дуализм естественного и позитивного права заменен в современной концепции дуализмом права и закона, что меняет форму, а не сущность проблемы. Недооценки роли позитивного права, присущего, по мнению B.C. Нерсесянца, естественно-правовым концепциям, мы не находим при ближайшем рассмотрении ни у Е.Н. Трубецкого, ни, тем более, у

Н.А. Ильина. Данная черта характеризует религиозно-мистические учения, подобные философии П.А. Флоренского. Такие варианты обоснования права приемлемы преимущественно для Церкви и для искренне верующих людей (выше, однако, мы отмечали корреляцию построений Флоренского с конструкциями его менее склонных к мистицизму коллег).

Вышесказанное позволяет сделать вывод о жизнеспособности естественно-правового варианта обоснования права. Возможно, даже о его большей продуктивности для культур неевропейского типа. В условиях глобализации именно право представляется наиболее универсальным мерилом человеческих отношений. Философии права предстоит решить сложный комплекс вопросов, связанный с выработкой наиболее продуктивной модели обоснования права и формированием на этой основе «нормального» правосознания. Согласимся с мнением авторов одного из учебников о том, что «философия права

это философский дискурс права, направленный на выяснение того, какие предельные (последние) основания, связанные с сущностью человека, могут служить оправданием правового принуждения» [10, с. 27].

Философский дискурс права допускает многообразие подходов к основанию правовой реальности. Не вызывает сомнения, что наибольший простор для философско-правовых построений предоставляет естественно-правовая линия правопонимания. Для русской философской мысли указанная модель представляется наиболее приемлемой и употребительной. Философская школа всеединства в русской философии выступает как совокупность самобытных мыслителей, объединенных системообразующими метафизическими идеями, во многом определяющими решение историософских, социальных, антропологических, а также философско-правовых проблем. Методологические приемы представителей философии всеединства могут выступать основанием для рационального обоснования права, выработки представления о социально-значимом правовом идеале. Философия всеединства является религиозной по своему характеру. В силу данного обстоятельства авторы, принадлежащие к этой школе, выводят источники нашей реальности за пределы имманентного мира. Правовая действительность, как часть реальности в целом, также будет иметь своим корнем трансцендентную сущность. Это позволит утвердить объективный правовой идеал, опирающийся на универсальные ценности, последовательный и концептуально обоснованный отказ от которых, за что выступают определенные теоретики права [7, с. 60-61], представляется опасным для общественного сознания.

Список литературы

Алексеев С.С. Философия права. М.: Изд-во Норма, 1998. 336 с.

Гражданское общество, правовое государство и право («Круглый стол» журналов «Государство и право» и «Вопросы философии») //Государство и право. 2002. № 1. С. 12-50.

Евсевичев В.И. Вячеслав Жуков. Русская философия права: естественно-правовая школа первой половины XX века // Государство и право. 2002. № 7. С. 123-124.

Ильин И.А. О сущности правосознания // Собрание сочинений: В 10 т. Т. 4 / сост., вступ ст. и коммент. Ю.Т. Лисицы. М.: Русская Книга, 1994. С. 151— 414.

Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве // Собрание сочинений: В 10 т. Т.4. / сост., вступ ст. и коммент. Ю.Т. Лисицы. М.: Русская Книга С. 47- 147.

Нерсесянц B.C. Философия права: либертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. 2002. № 3. С. 3-15.

Толстик В.А. Право как реальное социальное явление // Актуальные проблемы философии права: сборник статей участников семинара / под ред. профессора В.К. Бабаева. Н. Новгород: Нижегородская правовая академия, 2006. С. 56-64.

Треушников И.А. Правовые аспекты проблемы «Запад - Восток» в философии всеединства// Философия права. 2009. № 2. С. 12-17.

Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права / науч. ред., вступ. ст. Г.Г. Вернадский, сост. Ю.А. Сандулов, примеч. в тексте Д.В. Масленников. СПб.: Лань, 1998. 224 с.

Философия права: учебник / под общ. ред. В.П. Сальникова, Г.Н Хона. М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2002. 240 с.

Количество показов: 2682