Об истоках правового нигилизма молодежи

ОБ ИСТОКАХ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА МОЛОДЕЖИ

Райкова JI. V/.,

кандидат философских наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин СЗФРГУП, г.Санкт-Петербург

В статье рассматриваются аспекты актуальности молодежной проблематики; дается понятие правового нигилизма, но основное внимание сосредоточено на разнообразных причинах его происхождения: от личностных до культурно-национальных.

Ключевые слова: правосознание; закон; нигилизм; человек; характер; возраст; деятельность; личность.

В современном российском обществе проблема молодежи приобретает особую остроту и актуальность, что требует не только теоретического исследования, но и практического действия в сфере ее социально-правовой социализации.

Социальная острота молодежной проблематики обусловлена рядом факторов. Исходный заключается в богатстве внутренних возможностей этой социальной группы. Молодежь в любые времена была и остается потенциальным людским ресурсом, задавая перспективы и возможности будущего развития общества и государства.

Это своеобразно подтвердил Стив Джобс, полагавший человеческий капитал основой экономики будущего, а способность следовать своим ценностям, принципам и идеям - главным ресурсом человеческого прогресса [Цит. по: 3, с. 9].

Другой фактор актуальности молодежной проблематики - познавательный. Мудрость Сократа: научить юношу значит обеспечить и собственное будущее, и будущее государства - сохраняет свою ценность. А современные тенденции освоения и пользовании информационными технологиями придают молодежи социальный статус носителей качественно нового знания, открывающего другие горизонты жизни.

Особую значимость молодежным проблемам придает социологический фактор - в молодежной среде жизненные ситуации выражаются конкретно, открыто, однозначно, что придает поведению молодого человека большую прямолинейность и выразительность по сравнению с «дипломатической» сдержанностью умудренного опытом взрослого. Хотя открытость молодежного поведения экзистенциально противоречива: она более доступна пониманию и объяснению, но в конкретной однозначности может быть более жесткой, что затрудняет коммуникацию.

Повышенный интерес к молодежи как к специфически социальной общности обусловлен ее самостоятельностью и общественным «весом», приобретающими в современном мире все большую ценность.

Молодежная самостоятельность и активность по формам бесконечно вариативна, но особого внимания в разнообразии форм заслуживает нигилизм. В самых общих чертах, это особая мировоззренческая позиция отрицания или неприятия установок, норм, принципов и ценностей, сложившихся в конкретной социальной среде.

Нигилизм есть феномен сугубо исторический. Ментальные различия поколений фиксируются уже в древнейших источниках. В отечественной истории термин появился в 30-х гг. XIX в., а широкое общественное звучание приобрел в 60-е гг. с выходом книги Н.С. Тургенева «Отцы и дети». Тогда нигилистами стали называть молодых людей, отрицавших ценности старшего поколения и стремившихся изменить устои и нормы современной им жизни.

Однако и отечественные, и европейские философы трактовали этот термин различно, что определялось исходными онтологическими основаниями их философских систем. Так, нигилизм Ф. Ницше был следствием иллюзорного понимания абсолюта Бога и универсализма идеи прогресса, нигилизм С. Кьеркегора - отрицание идей христианства во имя утверждения эстетического чувства и мироощущения красоты.

Особая форма нигилизма была представлена в исторической концепции О. Шпенглера, утверждавшего идею разложения европейской культуры вследствие кризиса прошлых (уже отживших) форм сознания.

А М. Хайдеггер нигилизм полагал дорогой западной культуры, ведущей к мировой катастрофе [6, с. 63-176].

В советской истории элементы нигилизма появляются в 60-е годы XX в. как протест против ортодоксальной отечественной культуры, которой противопоставлялись западные ценности. В европейских странах, особенно во Франции, нигилизм принял форму молодежной революции (1968 г.) как бунт против всей системы буржуазных ценностей.

В настоящее время нигилизм трактуется как форма конфликта личности и общества на почве расхождения интересов, ценностей, установок. И следствием такой личностной позиции становится отрицание нормативности общества.

По природе своей нигилизм есть акт социального взаимодействия, и потому его формы исторически динамичны, а молодежная тенденция одна из самых вариативных. В силу открытости и внутренней активности двух социальных систем - общества и молодежных страт

попытка системного анализа множества нигилистических форм исходно обречена в лучшем случае на относительность, однако такая попытка возможна.

Правовой нигилизм - это форма общественного поведения, игнорирующего юридические законы, правовые нормы и отрицающего их социальную ценность. В исследовательской литературе отмечается возрастание степени правого нигилизма в массовом отечественном сознании. Но интересно при этом отметить, что еще в 30-е годы XX в. Н.А. Ильин поставил эпохе серьезный диагноз: «современное человечество переживает кризис правосознания» (курсив Ильина), выражающийся в отрицании самоценности духовной культуры, веры, семьи, родины, права; в сведении жизни человека только к материальным аспектам, в том числе к материальному благополучию; неверию в действенность личной свободы, силы, инициативы и вере в силу покорности, диктата, приказа и запрета [5, с. 247-250].

Изобилие форм проявления правового нигилизма, а равно как и спектр его негативных следствий, с научной необходимостью ставит вопрос уяснения причин этого многогранного феномена. Сегодня внимание исследователей сосредотачивается на его нескольких причинных основаниях. Во-первых, на несовершенстве самих юридических законов и их практическом применении; во-вторых, на «около- правовой» деятельности правоохранительных органов; и, в-третьих, на противоправных установках поведения конкретных людей как первичного начала правового сознания, что в современных условиях быстро изменяющегося мира обретает особую значимость. Первые две из указанных причин коррелируют с юридической практикой и традиционно исследуются в большей степени юристами, а третья причина - антропологическая, занимает умы правоведов и философов.

В числе истоков происхождения правового нигилизма антропологическая парадигма нам представляется исходной, и в этом автор солидарна с идеей И. Ильина о первичной ценности правосознания в построении сложной системы взаимодействия человека, общества и закона. Правосознание личности, по мнению русского мыслителя, «есть творческий источник права, живой орган правопорядка и политической жизни» и зиждется на вере, любви, внутренней свободе, совести, патриотизме, чувстве собственного достоинства, чувстве справедливости [5, с. 251-252].

Самоочевидно, что названные акты - это модусы личностной актуализации Закон, устанавливая правоотношение субъектов, инициирует их к конкретному действию по его исполнению, что предполагает включенность и активацию всей субъективной содержательности человека. А это, в свою очередь, открывает такие аспекты генезиса правового нигилизма, как степень социальной, нравственной и духовной зрелости личности, знающей, понимающей и умеющей распоряжаться имманентной свободой в построении личной системы правоотношений с окружающими. Любой (каким бы он ни был совершенным) закон вне субъектного к нему отношения останется только потенциальной правовой возможностью, и не более.

В контексте высказанного уместно сослаться на суждение такого известного теоретика права, как B.C. Нерсесянц, полагающего, что в настоящее время даже самые совершенные юридические законы разбиваются о стену народного недоверия и недопонимания.

Следующей причиной правового нигилизма оказывается нигилизм более общего порядка - возрастной, который реализуется в гипертрофированной форме самовыражения и негативном отношении к любым социальным правилам. Противопоставление себя социуму - от семьи до социальной группы - есть один из способов утверждения личностной индивидуальности. При этом молодой человек априорно полагает себя первичным, главным в социальном диалоге. Такой молодежный эгоцентризм естественно распространяется и на правовые нормы, равно как и на любые другие. Молодежная среда формирует имманентные принципы взаимоотношений, зачастую качественно расходящиеся с установившимися в данной социальной общности.

Возрастной нигилизм весьма богат по форме выражения. Это может быть низкая правовая культура молодежи как отражение уровня правовой культуры общества; недоверие к власти взрослых, навязывающих молодежи свои взгляды, нормы, правила, установки и иные нормативы; расхождение интересов молодежи и взрослых. В результате - молодежное искусственное противостояние взрослым.

Это стремление отстоять и защитить свое возрастное право на особость во всем - от внешней непохожести до внутреннего остракизма и, как конртроверза, нежелание подчиняться и борьба за себя молчаливым неприятием или даже агрессией.

Это мода неподчинения и неподвластности закону, что позволяет подняться над окружающими, отличиться и выделиться из толпы.

Это своеобразный страх и опасение ошибиться в выборе действия, оценки и, как следствие, боязнь за неверное действие или неправильный выбор (что можно часто наблюдать в учебных аудиториях: боязнь неправильного ответа на поставленный вопрос порождает общее молчание).

Отмеченные нигилистические акты, несмотря на субъективную вариативность, схожи в том, что все они свидетельствуют о непонимании разными поколениями друг друга, подтверждая объективность экзистенциального противоречия между должным и сущим, когда старшее поколение олицетворяет должное - как следует быть и жить, а молодежь выражает сущее - каковыми они есть и другими стать не спешат.

В числе других причин правового нигилизма молодежи оказывается утрата исторической преемственности поколений. Живая история - это не только смена поколений, но, в первую очередь, передача молодежи социального опыта в его жизненной полноте. При этом историческая преемственность основывалась на парадигме незыблемости, абсолютности опыта взрослых, который старшие старались передать, привить, а молодые - понять, усвоить и принять.

Такая геронтократическая традиция, как полагают исследователи, в отечественной истории была нарушена после Второй мировой войны. Послевоенное поколение формировалось в качественно новой социальной реальности. Кстати, термин «поколение» отнюдь не только хронологический, он в первую очередь аксиологический. Это новый (или просто иной) способ ведения мира, другие стили поведения, ценности и установки, а потому и другой язык, другие идеалы и новые ценности. Люди изменяются и экзистенциально, и социально.

Слом жизненных констант шел по нескольким направлениям. Война, как и другие обстоятельства, выбили огромный пласт народа - носителя традиционных ценностей. Мудрость старших легла в землю или исчезла из истории. Выжившие и настрадавшиеся (условно - старшие) старались оградить своих детей от гнета непосильного труда, от забот и ответственности, а тем самым рушились социальные устои, нормативные скрепы, формируя социальное отчуждение и от традиций, и от правил, и от закона.

И к тому же в социалистическом обществе все более упрочивались патерналистские взгляды, идеи, чему в огромной степени способствовала система властных отношений, в которой власть приобретала абсолютную персонификацию, а закон (от Конституции и ниже) становился императивом долженствования, но не действительной жизни. А молодежь, как тонко чувствующая «социальная субстанция», чутко воспринимала складывающуюся атмосферу и сама отдалялась от старших, накапливая в себе нигилистические склонности.

Отмеченные нами причины, в том числе и возрастные, относятся к разряду социально обусловленных, так как формируются в процессе социальной коммуникации и, как правило, являются ответной реакцией молодого человека на посягательство его статусности. Но в числе причин рассматриваемого правового недуга системообразующей оказывается социализация личности, т.е. та система воспитания ребенка, которая прививается ему с детства и в юношестве, становясь в дальнейшем привычкой поведения, бессознательным действием, реакцией на артефакты жизни, нормами социализации, среди которых правосознание становится стержневым.

Настоятельной проблемой современного воспитания оказывается излишняя опека детей со стороны старших. Дети не «настраиваются» на самостоятельность: на выбор, на решение, на поиск, и как следствие, они не настраиваются на ответственность за выбранное, а пассивно пользуются готовыми решениями, предлагаемыми вариантами.

В экзистенциальной философии XX в., а равно и в психологии, сложилась устойчивая объяснительная парадигма, что выбор есть насущное жизненное состояние деятельного человека. Жизнь - это действие, а действие - это выбор. И если человек с малых лет не настроен на осознание собственного выбора, то у него снижается и порог ответственности. А следствием такого пассивного стиля жизни становится безразличие, безответственность и пренебрежение какими бы то ни было нормами и законами.

Опираясь на концепцию деятельностного развития личности [1, с. 276 и др.], следует отметить, что будет правомерным в ряду факторов, формирующих долженствующее отношение к законам и установлениям, назвать активную трудовую деятельность, и в первую очередь, физический труд. Автор намеренно оставляет за рамками статьи великий гимн труду, сложенный педагогами в столетиях, чтобы кратко обозначить те свойства личности, которые формируются у подрастающего деятельного человека.

Это устремленность, целеполагание, навык постановки цели; воля в ее достижении; собранность и дисциплина; самоконтроль; вера в себя, свои силы и возможности; целевая уверенность в достижении цели; системность, упорядоченность деятельности; удовлетворенность и гордость результатом; возрастающая позитивная самооценка;

и, как коррелят активности, социальная оценка человека и повышение его социального статуса. Последний предопределяет стиль и характер социальной коммуникации, а в ней, как правило, корректное отношение к общественным правилам, нормам и законам.

Таким образом, трудовая деятельность закладывает онтологические, базовые основания развития личности, когда направленно формируется как самосознание, так и чувство гражданина общества, правосознание которого должно быть ориентировано на исполнение гражданского долга, благодаря чему и возможно преодоление правового нигилизма.

Следовательно, чувство гражданской ответственности закладывается с первичными навыками семейного воспитания:

а) в процессе овладения предметно-материальной культурой; б) в процессе овладения системой знания, которую выбирает индивид; в) в процессе овладения культурно-духовным наследием социального окружения.

Становление правосознания совершается в пространстве и времени той национальной культурно-духовной атмосферы, которую подсознательно впитывает подрастающий человек, и в дальнейшей жизни он артикулирует обретенные особенности в форме нормативного отношения к государству и его законам.

В настоящее время, в процессе свободных контактов с зарубежьем мы часто (при этом с праведным недоумением) убеждаемся в различии европейского и русского правосознания. В чистом виде это различие фокусируется в принятии закона при надлежащем его соблюдении (гражданами европейских государств) и обесцениванием закона и пренебрежением общественными нормами (в лице соотечественников).

Практика общественной жизни показывает, что правовая двойственность имеет своим источником культурно-исторические различия ментальности русского и европейского правосознания.

В отечественной литературе (как историко-публицистической, так и философской) утвердилась идея, что русский национальный характер в течение веков вызревал в исторической амбивалентности (язычество и христианство, татаро-монгольское порабощение и объединение Руси при формировании российской государственности, монархическое правление и акты советской власти, а также другие исторические реалии).

Так, К.С. Аксаков полагал, что русский человек различает, и при этом весьма конкретно, землю, почву (как жизненную основу) и государство. Земля живет по нравственной правде, государство - по установленным рациональным законам.

Для устроения государства русские призвали варягов, передав им политическую власть (государю), сами оставаясь в общинной жизни. В результате образовался водораздел между внутренней правдой (нравственный закон общины) и внешней правдой государства, которое создает внешние правила жизни [4].

Свобода духа, поиски совершенного добра и, как следствие, испытание ценностей на нравственную прочность привели к тому, что русские не выработали абсолютные формы жизни - жизненные максимы, регулирующие их бытие. Наиболее конкретно эту амбивалентность русского национального характера выразил Н. Бердяев: «Два противоположных начала легли в основу формации русской души: природная, языческая... стихия и аскетически монашеское православие. . .И потому у русского человека можно открыть противоположные свойства: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловеч- ность; эсхатологически мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт» [2, с. 6].

Русские живут по сердцу, а европейцы по правилам. Жизнь «по сердцу» выражается в индивидуальном отношении к личности любого другого человека. А потому русское самосознание более ориентировано на конкретные, личностные, этические моменты, нежели на формально законнические нормы и предписания.

Юридическая практика в отечественной истории изобилует фактами пренебрежительного отношения к законам и установлениям, регулирующим общественное взаимодействие и социальное равновесие. И более того, общественные прегрешения перед юридическими законами и правовыми нормами в современной России нарастают, иногда достигая той критической точки, за которой объективно требуется радикальное разрешение сложившейся ситуации.

И потому исследование феномена правового нигилизма молодежи в современных условиях отечественной практики оказывается не только делом теоретического ума, а насущной потребностью созидаемого гражданского общества и правового государства, в котором мировоззренческими парадигмами должны стать критическая толерантность, экзистенциальная снисходительность и концептуальная свобода.

Список литературы

Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. ЛГУ, 1968.

Бердяев Н.А. Русская идея. М., 1998.

Вексельберг В. Обретенный ориентир. Известия. 2011. 7 октября.

Вержбицкая Е.Ю. Теория «Государства и земли» К.С. Аксакова // Гуманитарные научные исследования. 2013. № 4.

Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993.

Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

Количество показов: 1609