О состязательном стандарте допустимости доказательств в уголовном процессе

О СОСТЯЗАТЕЛЬНОМ СТАНДАРТЕ ДОПУСТИМОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Терехин В. В.,

кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовно-процессуального права ПФ РГУП, г. Нижний Новгород

Свойство допустимости доказательств является квинтэссенцией процессуальной формы судопроизводства и определяет его типологическую принадлежность. «Следственная» организация досудебного производства обусловила использование соответствующего стандарта допустимости, что противоречит состязательным основам процесса и ставит вопрос о переходе на состязательный стандарт допустимости.

Ключевые слова: доказательство; стандарт; допустимость; публичность; состязательность; диспозитивность.

Тип уголовного процесса, его форма основываются на совокупности базовых идей-принципов, имеющих не только правовое (юридическое) значение, но и социальное, политическое, культурологическое. Очевидно, что принципиальные (идейные) основы формы судопроизводства выражают идеологию законодателя и в вопросе допустимости доказательств. В отечественной научной парадигме понятие допустимости уголовно-процессуальных доказательств окончательно сформировалось в период действия УПК РСФСР 1960 г. До настоящего времени большинство специалистов видит в допустимости уголовно-процессуальных доказательств соответствие процесса их формирования формальным требованиям закона о надлежащем источнике, методах и приемах доказывания [12, с. 7]. Верховный Суд РФ сформулировал критерии допустимости доказательств в виде требований к легальности источника сведений, субъектов доказывания, способов собирания и форме фиксации доказательственных сведений [19, с. 3-4]. В данном контексте, требования закона, являющиеся критериями допустимости, в своей совокупности представляют квинтэссенцию процессуальной формы доказывания, являются ее опорными элементами. Связывая допустимость с исключительно процессуальной деятельностью специально уполномоченных субъектов (компетентных государственных органов), осуществляемую в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, в целях разрешения задач уголовного судопроизводства [9, с. 17], законодателем безоговорочно признается приоритет публичного начала в судопроизводстве и соблюдения формальных требований (условий) закона в оценке допустимости доказательств. Таким образом, институт допустимости доказательств выражает следственную идеологию, которой в целом соответствовал советский уголовный процесс, базировавшийся на принципах неотвратимости ответственности за совершенное преступление, публичности, всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. При этом значение процессуальной формы судопроизводства абсолютизировалось и догматизировалось. Использование непроцессуальной информации в доказывании категорически не допускалось, а любое отступление от процедуры доказывания рассматривалось как нарушение законности, могущее повлечь признание полученных таким путем доказательств недопустимыми.

Современный российский уголовный процесс «наследовал» такие негативные проявления следственного (советского) процесса, как формализм и одностороннее доминирование публичных интересов в досудебном производстве, обвинительный уклон в деятельности профессиональных судей, а также фактическая беспомощность органов уголовного преследования в борьбе с элитарной коррупцией и расхищением национальных богатств [1, с. 100-118]. Доминирующие в досудебном производстве элементы следственной формы препятствуют развитию средств доказывания, внедрению в процесс познания по уголовному делу достижений науки [31, с. 220] и способствуют постепенному смещению формы судопроизводства от состязательности к инквизиционности [2, с. 7-23]. Катализируют дискуссию по вопросу типологической организации формы судопроизводства законодательные инициативы, направленные на восстановление категории объективной истины, как цели уголовно-процессуального доказывания [32]. Сравнительно недавно законодатель предпринял попытку деформализации досудебных стадий: расширил перечень проверочных действий, результаты которых могут быть признаны доказательствами без дополнительной процессуальной проверки, и ввел в действие форму сокращенного дознания. В то же время постановлением 16-П от 02.07.2013 г. Конституционный Суд РФ [23] фактически лишил смысла указанные новеллы, предоставив судам право возвращать уголовные дела, расследованные в форме сокращенного дознания, для устранения сомнений в результатах проверочных действий, в т.ч и полученных в ходе сокращенного дознания, фактически восстановив институт дополнительного расследования.

Паллиативные, типологически разнонаправленные нововведения не приводят к повышению эффективности уголовного преследования, росту уровня защищенности прав и законных интересов потерпевших и иных участников судопроизводства. Причина в сохраняющемся в неизменном виде стандарта [29] допустимости доказательств, соответствующего следственной форме судопроизводства. Перспективным нам представляется введение в уголовный процесс состязательного стандарта допустимости доказательств, тем более, что состязательные основы отечественного судопроизводства закреплены в конституционных и отраслевых нормах-принципах. Как уже было сказано, каждому типу уголовного процесса соответствует свой стандарт (образец, модель) допустимости доказательств. Следственный и состязательный типы судопроизводств выражают различные мировоззренческие взгляды на методологию познания преступного деяния, на способ мышления к истине и само понятие истины в уголовном процессе.

Состязательный стандарт допустимости непосредственно связан с состязательной формой судопроизводства. Термин «состязательный» может означать как тип (форму, вид) процесса, так и принцип. И.Я. Фойницкий, Н.Н. Розин, М.В. Духовской трактовали состязательность как оболочку процесса, его устройство, процессуальный порядок [33, с. 60], [24, с. 34 -345], [10, с. 139]. Состязательный порядок, указывал И.Я. Фойницкий, характерен особым положением и порядком деятельности суда в процессе, его отношениями со сторонами и применяемой процедурой разбирательства [33, с. 60]. Н.Н. Полянский в состязательности, прежде всего, видел метод отыскания истины, суть которого в равноправном состязании сторон при вспомогательном, но активном участии суда в процессе рассмотрения дела [18, с. 100]. В советской науке уголовного процесса состязательность рассматривали как разделение функций сторон и разрешения дела судом [26, с. 151], [16, с. 5-8], [35, с. 144-145], либо как порядок исследования доказательств или как право обвиняемого на защиту [36, с. 139]. По нашему мнению, правильной является позиция тех специалистов, которые видят в состязательности не обособленный принцип, не элемент процедуры, а тип (форму), системную организацию процесса, основанную на определенных началах-принципах, среди которых «состязательность» - первый, среди равных [13, с. 7], [16, с. 5 - 8]. Мы полагаем, что состязательность следует рассматривать как общую типологическую характеристику процесса, имманентно связанного с правовым, демократическим характером государства.

Смысл состязательности передают термины «конкуренция», «борьба», «противоборство», «спор» [14]. Современный взгляд законодателя и части процессуалистов на состязательность судопроизводства ограничивается только судебными стадиями, что выхолащивает ее общее типологическое значение, поскольку процесс формирования доказательств происходит главным образом в досудебных стадиях

. Только состязательное судебное уголовное судопроизводство соответствует понятию справедливого уголовного правосудия [25, с. 53]. Логика развития состязательности в судопроизводстве приводит к выводу о необходимости перехода к состязательному стандарту допустимости доказательств. Что же представляет собой состязательный стандарт допустимости доказательств?

В состязательном судопроизводстве стороны самостоятельно формируют и распоряжаются доказательствами, собирают их неза- прещенными законом способами и представляют суду, участвуют в поверке доказательств. В оценке допустимости решающим фактором является внутреннее судейское убеждение, а не процедурные формальности закона [15, с. 213-216]. Следственная форма досудебного производства и применяемый в ее рамках стандарт допустимости доказательств, нуждается в деформализации. Тогда понятие процессуальной формы судопроизводства и доказывания останется легальным лишь в судебных стадиях. Сфера применения процессуальной формы в досудебном производстве должна быть ограничена вопросами соблюдения прав, свобод человека и судебного контроля. Таким образом, субъектом права на установление допустимости доказательств может являться только суд. Состязательность, как форма процесса, детерминирована группой принципов, в том числе: разделения процессуальных функций; равенство прав сторон. Конституционный Суд РФ разъяснил, что уголовно-процессуальная состязательность предполагает строгое разделение судейской функции разрешения дела и функций обвинения и защиты [21]. Два типа процесса основываются на двух основных системах процессуальных принципов, которые происходят от противоположных начал - частного и публичного. Состязательную систему принципов образуют диспозитивность, целесообразность, судебная (формальная) истина, презумпция невиновности. Следственный способ организации формы судопроизводства образуют публичность, законность, материальная (объективная) истина, презумпция виновности [27, с. 44^6], [7, с. 360, 362]. Диалектика частного-публичного начала в судопроизводстве проявляется и во взаимосвязи принципов, парных и разнонаправленных по векторам действия: диспозитивность/публичность, презумпции невиновности/виновности, целесообразность/законность, истина формальная/материальная). Разнотипные идеи, диалектически взаимосвязанные, уравновешивают друг друга, обеспечивая баланс в типологически неидеальных (изоморфных) формах су до производств. Полагаем справедливым утверждение о том, что состязательный тип процесса базируется на системе принципов, определяющих не только сущность судебного доказывания, но и методологию познания, а с ней и технологию формирования фактов. В данную систему включают: независимость суда, публичность, очность судебного разбирательства, оценку доказательств на основе свободы внутреннего убеждения, гласность и непосредственность исследования доказательств и ДР [11]

Диспозитивность, как неотъемлемая основа состязательности, характеризует состязательный стандарт допустимости как интегративную сумму правопроизволения сторон и правоусмотрения суда. Это значит, что правовой механизм решения вопроса о допустимости приводит в действие инициатива стороны заинтересованной в исключении доказательства, но решающим является вывод судьи по существу спора. Впрочем, сторона, инициировавшая рассмотрение вопроса о допустимости доказательства, вправе и отказаться от своего притязания, что повлечет Состязательный стандарт допустимости, есть средство борьбы сторон, которые вправе распоряжаться им по своему усмотрению, использовать в любых законных целях.

Специалисты разделяют материальную диспозитивность и формальную (процессуальную). Под материальной, подразумевают право субъектов диспозитивности формулировать предмет спора и определять ход процесса. Формальная диспозитивность состоит в свободе выбора и применения процессуальных средств защиты в отстаивании своих интересов [6, с. 45], [8, с. 49]. Формальная диспозитивность служит основой формирования сторонами собственного доказательственного материала. Формальная диспозитивность проявляется в свободе выбора стороной средств (способов) доказывания и в свободе распоряжения результатами применения этих средств (фактов и доказательств) [8, с. 82-83]. Свобода распоряжения процессуальными средствами защиты собственных интересов и результатами их применения проявляется и в правоусмотрении стороны, какую часть собранного материала использовать судебном состязании. Соответственно, каждая из сторон несет самостоятельную ответственность за полноту и всесторонность собранного доказательственного материала [7, с. 382-383]. Диспозитивность не может быть полноценно реализована при активном участии суда в доказывании, если суд будет иметь право действовать вне пределов усмотрения сторон [7, с. 381]. Таким образом, мы вправе сформулировать тезис, определяющий через принцип диспозитивности сущность состязательного стандарта допустимости доказательств: стороны свободны в своем праве выбора средств (способов) собирания фактического материала, но формирование доказательств на основе собранного сторонами материала происходит в суде и относится к сфере его усмотрения.

Субъекты доказывания свободны в праве распоряжении своими доказательствами. Формальная диспозитивность наделяет участников доказывания правом возбуждения ходатайств, относящихся к доказыванию, обжалования процессуальных действий иных участников доказывания или суда, представлять и исследовать в суде любое доказательство и т.п. Диспозитивность как свобода распоряжения процессуальными правами в деле защиты своих интересов в ходе доказывания, является не только основным условием, но и способом осуществления состязательности [26, с. 89-90], [27, с. 47-48].

Допустимость можно рассматривать как зону разграничения диспозитивности сторон и дискреционных прав суда. По линии допустимости проходит оппозиция идей диспозитивности и публичности. Активные дискреционные полномочия суда ограничивают диспозитивные (произвольные) действия сторон в доказывании. Вопрос допустимой активности суда в доказывании остается весьма актуальным в науке уголовного процесса. Современный российский уголовный процесс на фоне состязательного судопроизводства допускает весьма значительную активность суда, чему в немалой степени способствовали правовые позиции Конституционного Суда РФ. Традиционно, в отечественной научной парадигме активность суда связывается с концепцией установления объективной истины [4, с. 53, 61]. Вместе с тем, взаимосвязь активности суда и обвинительного уклона суда достаточно очевидна. Конкурентные доктрины полной пассивности суда в доказывании и чистой состязательности [34, с. 491^92] и субсидиарном участии суда в доказывании [28, с. 48] вряд ли имеют перспективу на позитивное воплощение. Оптимальным нам видится вариант разумной, дозированной активности участия суда в доказывании [5, с. 23-24].

Европейский Суд по правам человека, раскрывая суть принципа состязательности и равноправия сторон, требует обеспечения «справедливого баланса между сторонами», под которым понимает наличие реальной возможности у каждой стороны представить доказательства в обоснование своей позиции в условиях не худших чем у противной стороны [20].

Требование обеспечения справедливости уголовного судопроизводства предполагает, что собранные сторонами материалы приобретут качество допустимых не только при соблюдении требований закона при их получении на предварительном следствии, но и при выполнении ряда дополнительных условий представления данных материалов суду при рассмотрении дела по существу. Данные условия коррелируются нормами статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и развивающей её практики Европейского Суда по правам человека, оговаривающими критерии справедливого судебного разбирательства [17, с. 26].

В итоге мы пришли к выводу о том, что состязательный стандарт допустимости доказательств, основывающийся на неразрывно взаимосвязанных идеях состязательности и диспозитивности, включает в себя следующие критерии::

а) стороны свободны (диспозитивны) в постановке вопросов о допустимости доказательств, исключении недопустимых доказательств и пр., б) исключительно суд, «связанный» позициями сторон дает ответы на поставленные перед ним вопросы о допустимости доказательств, в) суд пассивен и не вправе проявить инициативу по проверке допустимости доказательств, в отсутствие соответствующей инициативы одной из сторон, г) активность суда может быть сопряжена лишь с формирование внутреннего убеждения в вопросе допустимости у доказательства, полученного с нарушением закона.

Правовая позиция Конституционного Суда РФ выраженная в постановлении № 18-П от 8 декабря 2003 г. весьма созвучна вышеприведенной европейской и утверждает дискреционное право суда совершать действия направленные на защиту прав, свобод и законных интересов участников судопроизводства, в том числе и для устранения существенных нарушений УПК РФ должностными лицами дознания, следствия или прокурором, препятствующих принятию справедливого итогового решения по делу [22]. В данном контексте, сложившаяся практика инициативного разрешения судами вопросов доказанности обстоятельств, входящих в предмет доказывания, вполне конституционна. В данном случае практика расходится с предполагаемым нами состязательным стандартом допустимости доказательств в части полномочий суда.

Поэтому стандарт допустимости для смешанного отечественного судопроизводства может быть представлен в следующем виде::

а) стороны активно-диспозитивны в праве постановки вопросов о допустимости доказательств, исключении недопустимых доказательств и др.; б) только суд полномочен разрешить вопросы о допустимости доказательств; в) суд обладает дискреционными (активными) полномочиями по проверке допустимости доказательств, если усматривает нарушения уголовно-процессуального закона или возможность восстановления юридической силы у доказательства, полученного с нарушением закона.

Список литературы

1 .Александров А.С. Новое - буржуазное уголовное и уголовно-процессуальное право России // Классическая и постклассическая методология развития юридической науки / Сборник научных трудов. Минск: Академия МВД, 2013.

Александров А. С. Сочетание элементов «состязательности» и «следственно- сти» в институтах досудебного производства по уголовному делу / Судебный контроль как средство правовой защиты участников уголовного судопроизводства от возможных правонарушений при проведении предварительного расследования: материалы Всерос. межвед. науч.-практ. конф., Н. Новгород, 28-29 мая 2012 г. / под редакцией А.В. Бондара, Р.В. Ярцева Н.Новгород, 2013.

Абдрахманов Р.С. Эффективность принципа состязательности // Российский судья. 2003. № 6 [Электронный ресурс]. // СПС КонсультантПлюс. URL:base. consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?base=CJI;dst=0;n=4632;req=doc (дата обращения: 02.10. 2014).

Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств в советском уголовном процессе. М.: Юридическая литература, 1964.

Алексеева Л. Действительные или мнимые противоречия // Российская юстиция. 1995. № 6.

Боннер А.Т. Принцип диспозитивности советского гражданско- процессуального права. М., 1987. С. 45; Дикарев И.С. Диспозитивность в уголовном процессе России / под ред. А.П. Кругликова. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2005.

Васъковский Е.В. Курс гражданского процесса. М. :Изд-ие бр. Башмаковых, 1913. Т. 1.

Дикарев КС. Диспозитивность в уголовном процессе России / под ред. А. П. Кругликова. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2005.

Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1991.

Духовской М.В. Русский уголовный процесс. М.: Тип. А.П. Поплавского,

1910.

Емузов А.С. Особенности процессуального доказывания в условиях состязательности по УПК РФ // Российский судья. 2005. № 3 [Электронный ресурс]. // СПС КонсультантПлюс. URL :http ://base. consultant.ru

Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов н/Д, 1999.

Кириллова Н.Н. Процессуальные функции профессиональных участников состязательного судебного разбирательства уголовных дел. СПб., 2007.

Кронов Е.В. О реализации принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе России // Журнал российского права. 2008. № 2. [Электронный ресурс]. // СПС КонсультантПлюс. URL: base.consultant, ru

Кухта А.А. Доказывание истины в уголовном процессе: монография. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД РФ, 2009.

Мотовиловкер Я. О. Основные уголовно-процессуальные функции. Ярославль, 1976.

Никонов М.А. Судейское усмотрение: уголовно-процессуальные аспекты: ав- тореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: Московская академия экономики и права, 2014.

Полянский Н.Н. Очерки общей теории уголовного процесса. М., 1927.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 года / Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 7.

Постановление Европейского Суда по делу «Бацанина против России» от 26 мая 2009 г. // Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2010 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 11.

Постановление Конституционного Суда РФ от 28.11.1996 № 19-П по делу о проверке конституционности ст. 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края // СЗ РФ. 1996. N 50. Ст. 5679.

Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П по делу о проверке конституционности положений статей 125,219,227,229,236,237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан // СЗ РФ. 2003. № 51. Ст. 5026.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 г. N 16-П г. Санкт-Петербург «по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда» / Российская газета. Федеральный выпуск №6127 от 12 июля 2013 г.

Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. М., 1916.

Рудич В. В. Справедливость в уголовном судопроизводстве: теоретический и прикладной аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. М.: Московская академия экономики и права, 2013.

Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса: в 2-х томах. М., 1968. Т. 1.

Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Изд. 3-е. СПб., 1910. С. 44-46 Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Изд. 3-е. СПб., 1910. С. 47-48. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса: в 2-х томах. М., 1968. Т. 1.

Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000.

Стандарт (от англ. standard) — норма, образец.

Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960.

Томин В.Т. Уголовный процесс: актуальные проблемы теории и практики / В.Т. Томин. М.: Изд-во: Юрайт, 2009.

Федеральное Собрание Российской Федерации. Государственная Дума. Официальный сайт. Законопроект № 440058-6 «О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу» находится на рассмотрении [Электронный ресурс] / URL: asozd2.duma.gov.ru/main (дата обращения: 12.03.2014).

Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 1.

Уголовный процесс России: учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; научн. ред. В.Т. Томин. М.: Юрайт-Издат. 2003.

Чельцов М.А. Система основных принципов советского уголовного процесса // Ученые записки ВИЮН. Вып. VI. Юриздат, 1947.

ЯкубМ.Л. Демократические основы советского правосудия. М., 1960.

Трошкин Е. 3.,

кандидат юридических наук, профессор профессор Академии ФСБ России

Количество показов: 1112