Защита авторских прав в цифровую эпоху

1. Введение

Современное авторское право подвержено смене парадигм. Главным фактором переоценки его основ является, на наш взгляд, всеобщая «интернетизация». Наступил момент обнажения правовых пробелов. За время существования «всемирной паутины» (условно – с 1990 года) так и не найден универсальный способ защиты авторских (смежных) прав на оцифрованные творения. Международные соглашения, получившие статус

«интернет-договоров», – ДАП3 и ДИФ4 – не выполняли и не выполняют возложенную на них нагрузку. Несмотря на явно неудачный опыт, подписано новое международное соглашение – Пекинский договор по аудиовизуальным исполнениям5, безусловный плюс которого – восполнение пробела в области защиты прав аудиовизуальных исполнителей. Однако тезис о том, что данный Договор «впервые обеспечит охрану прав исполнителей в цифровой среде»6, представляется надуманным. Правовая оценка положений данного

международного документа позволяет выявить уже известные способы и процедуры, характерные для ДАП и ДИФ. Полагаем, накладки появились вследствие того, что все три международных документа, разрабатывались в рамках рекомендаций, предложенных в 2007 году Генеральной Ассамблеей Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности. Полагаем, рекомендации не были скорректированы, вопрос о слабой эффективности мер по защите интеллектуальных прав в интернет-пространстве остался открытым.

2. Что представляет собой новейшее авторское право?

Уровень развития Интернета склоняет к выводу о неактуальности споров по поводу большей эффективности одной из двух концепций

– «copyright» или «droit ď auteur». Непродуктивны с практической точки зрения дискуссии об их слиянии, поглощении одного другим, идеи o новых и новых международных соглашениях (сразу вспоминается ирония в адрес критиков

«плохих законов»), версии о внедрении еще более совершенных технических способов защиты и т.п.

Юридические механизмы, планируемые для реального пространства, или малополезны или быстро устаревают применительно к интернет-среде. Необходим специфический подход с учетом накопленного в цивилистике и международном праве опыта, но без крайностей, раздражающих общество в целом и провоцирующих обратную реакцию конкретного человека, желание нарушить принцип добросовестного использования. Л. Лессиг справедливо отмечает, что концепция «copyright» ущербна для Интернета1.

Действительно, любое использование произведения в Интернете создает копию, поэтому проводить аналогию между виртуальным и реальным использованием нельзя.

Действия некоторых провайдеров, администраторов по установлению так называемого «лимита прочтения» (обычно, около десяти страниц) – явная агрессия против пользователей. Доходит до абсурда. В погоне за прибылью с посетителей сайта взимают вознаграждение по факту их обращения к творениям, перешедшим в категорию «общественное достояние». Например, за обеспечение доступа к античной литературе. Сразу оговоримся, речь не идет о праве публикатора.

Позволяет ли подобная «методика» предупреждать нарушения авторских (смежных) прав? Можно спорить. Ни один статистический отчет не будет отражать истиной картины. Однако она стимулирует социальное раздражение, более того, протест, провоцирует сомнительные теории

«копилефта», порождает в конкретном случае организационные, материальные, психологические издержки. Для кого и для чего создаются современные достижения цивилизации?! Согласно пп.

«b» п. 1 ст. 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах каждый вправе пользоваться результатами научного прогресса2.

Гесиод вряд ли обиделся бы, узнав, что его работу («Теогония») стремятся прочесть.

Подобные действия администраторов сайтов охватываются составом правонарушения из неосновательного обогащения, уверенно отождествляются с произвольным вмешательством в частные дела граждан, незаконным ограничением в доступе к информации.

Л. Лессиг прав: чрезмерный контроль над использованием виртуальных ресурсов приводит к необоснованному ограничению права на добросовестное использование произведения3. «Цивилизационное» авторское право сталкивается с

действием закона «отрицания отрицания».

«Величайшая ирония состоит в том, что как только технологии широко, как никогда до этого, открыли доступ к книгам и другим творческим произведениям для образования и исследований, новые ограничения угрожают запереть цифровой контент в масштабе, который мы никогда бы не допустили в отношении печатных материалов...»4. Мысль высказана несколько лет назад. Что изменилось?

Подготовка успешных нормативных решений возможна в рамках отвечающей духу времени авторско-правовой концепции на основе всестороннего обобщения мирового опыта.

В процессе обустройства международного режима охраны интеллектуальной собственности происходит конвергенция национальных юридических систем. Так, для Великобритании сближение местных норм и правоприменительной практики с классическими европейскими стандартами является гарантией нормального функционирования единого рынка, подготовленного к современным вызовам.

Несмотря на декларативные заявления «о смене формата отношений» Великобритании и ЕС5, главным объединяющим фактором является не само членство в ЕС, а потребность в едином

европейском рынке. Понимание термина «рынок» в контексте экономических интернет-параметров сильно изменилось. Расширение информационных технологий влияет на устоявшиеся традиции торговли, кризис усугубил развитие

«реального» мелкого и среднего предпринимательства, заставил искать более выгодные бизнес-стратегии, одна из которых – бизнес через Интернет. Тенденции в экономике сказываются на авторском праве.

Яркий пример интеграции «droit ď auteur» и «copyright» – новейшие директивы Европейского Союза (ЕС) как результат политического лоббирования и закулисных сделок между государствами и заинтересованными группами6.

Дальнейшее смягчение концепции «copyright» неизбежно.

Трудно не заметить положительное влияние Бернской конвенции1 на американскую модель авторского права. Прогрессивные новеллы стали возможны, когда Штаты «решили следовать европейскому закону об авторском праве»2. Утверждение в США личных неимущественных авторских прав ознаменовано эрой «открытых», или «свободных» лицензий и патентов.

Несмотря на отмеченные подвижки, капитализм продолжает оставаться «религией» американских деловых кругов, которые инициировали принятие Торгового соглашения о противодействии контрафакции (ACTA). Благодаря европейской системе ценностей, эта попытка провалилась. После чего США предложили очередной проект – Соглашение о Транстихоокеанском сотрудничестве («Trans-Pacific Partnership Agreement», TPPA) – глобальный международный акт о свободной торговле. Партнеры Соединенных Штатов по этому договору:

австралия, Бруней Даруссалам, Вьетнам, Малайзия, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, Чили. В нем, к примеру, серьезно сужены пределы осуществления права на воспроизведение (п. 1 ст. 4 TPPA) – вопреки традиции создания временной электронной копии требуется разрешение правообладателя. Серьезно (в очередной раз) увеличен срок охраны авторских и смежных прав (п. 5 ст. 4 TPPA): не менее 95 лет с года первой публикации или не менее 120 лет с года создания, если произведение, исполнение или фонограмма не были опубликованы в течение 25 лет после их создания. Вводится строгий запрет на «параллельный импорт» товаров и услуг. Неясно, правда, как последняя из упомянутых здесь мер соотносится с положениями о свободной торговле, прописанными в стандартах Всемирной торговой организации. Установления TPPA нуждаются в тщательном критическом анализе.

3. Стратегии охраны авторских прав, отвечающие «законам» Интернета

Первая из таких стратегий – поощрение деятельности некоммерческих организаций, способствующих прогрессу «открытых» лицензий (типа Creative Commons, Godzilla и т.д.). Подобные компании создают и поддерживают правовую и техническую инфраструктуру, позволяющую максимально повысить «цифровой» потенциал интеллектуальных продуктов. Интересен пример Норвегии: компании IT-сектора освобождаются от уплаты части авторских вознаграждений, имущественные потери обладателей прав на фонограммы и аудиовизуальные произведения компенсирует государственный бюджет3.

Тенденции свободного использования охватили не только авторское право. Известны случаи открытия широкого доступа к запатентованным техническим решениям в целях улучшения экологии, ликвидации последствий техногенных или природных катастроф, борьбы с конкурентами на рынке наукоемких технологий. Когда подобные инициативы продиктованы общественно-полезными интересами, они достойны поощрения из государственного (межгосударственного) бюджета или из фондов наднациональных институтов (в виде грантов, субсидий, дотаций, бесплатного доступа к инновационным ресурсам).

Самым примечательным явлением остается повышение значимости личных неимущественных авторских прав. Свободно пользуясь творением, потребитель обязан упомянуть автора, не имеет права искажать творческий результат без соответствующего разрешения. Предоставляя свое произведение в свободное пользование, правообладатель теряет возможность получить выгоду от его применения, но приобретает широкую известность, укрепляет собственную репутацию, способствует процветанию общества. Не страдает право на обнародование. Ведь произведение обнародуется по желанию автора.

Имеются нюансы в связи с правом на отзыв. Решив открыть широкий доступ к своей работе, творец может легко прекратить лицензию, но отозвать свое произведение и проконтролировать распространение копий сделанных до отзыва нереально. Отследить применение интеллектуального продукта после осуществления права на отзыв где-нибудь в Аргентине, например из России, физически очень проблематично, проще говоря, невозможно. При подаче иска возникнет ряд дополнительных юридических (процессуальных и материально-правовых) и фактических проблем.

Потребуется доказать, что пользователь в Аргентине точно знал об отзыве произведения (прекращении лицензии), но продолжал использование, а правообладатель является добросовестным и не стремится извлечь выгоду в сложившейся ситуации. Возникнут сложности с определением применимого права, фиксацией факта, места и времени правонарушения и т.д. Обострится вопрос о возмещении убытков – реального ущерба издательской компании в случае выпуска ею

«свободного» сочинения. Даже если книга раздавалась бесплатно (в сфере библиотечного дела), истец рискует столкнуться со встречным иском о возмещении расходов на издание и изъятие книг у распространителей.

В целом формирующийся сегмент отвечает духу авторского права, способствует целям авторства, позволяет осуществлять разумный контроль над использованием произведения (вести учет количества выданных лицензий, следить за тем, какой вид лицензии для пользователя является предпочтительным и т.д.). Единственное, чего не хватает этой системе – закрепление за авторами права на информацию о судьбе произведения – рекомендуемое нами авторское неимущественное правомочие. Целесообразность его закрепления в законе или международном договоре мотивируется современными тенденциями гражданского оборота объектов интеллектуальной собственности1.

Следующая стратегия защиты интеллектуальных прав в Интернет активно практикуется в странах Европы и в США – авторские сайты, функционирующие, так сказать, «без посредников» с бесплатной регистрацией посетителей и предоставлением им бонусов и привилегий2. Пример такого проекта – сайт Джоанны Роулинг Pottermore («Все о Гарри Потере и даже больше»).

Вместе с коммерциализацией результатов творческой деятельности3 и появлением доктрин типа opt-in (включение авторов в число лицензиаров «по умолчанию»)4, роль последних и значение этического момента неуклонно возрастают.

Корпорация Google Inc. в рамках кампании Google Books Search ( GBS) постаралась обосновать право на коммерческое использование произведений тех авторов, кто прямо не запретил те или иные действия по применению творческого результата при «подписании» договоров. Полученные таким образом права могут даже передаваться иному лицу без ведома автора. Оценивая GBS с юридических позиций, проф. К. Кастро и проф. Р. де Куэйроз отметили: «После своего рождения проект Google’s Book кардинально изменил свой характер к моменту переговоров о заключении соглашения с Гильдией Авторов. Он должен был стать необыкновенной библиотекой, открывающей доступ ко всевозможным чудесам, под защитой доктрины о добросовестном использовании. Вместо этого он превратился в сомнительный книжный магазин»5.

Третья стратегия – создание абсолютно

открытых интернет-проектов, способствующих развитию культурного наследия – бесплатных общественных библиотек (Open Library, Gallica, World Digital Library, ArXiv.org, Российская национальная библиотека, европейская электронная библиотека «Europeana»), иначе говоря, сайтов, где собрано культурное наследие определенных континентов. Материалы адаптируются для виртуального пространства (оцифровываются) в целях обеспечения широкого доступа к ним, повышения культурного, интеллектуального, духовного уровня масс, организации возможности обработки информации об определенных объектах культуры. Реальные библиотеки существовали всегда. Что же дал Интернет? Отсутствие границ во времени и пространстве, беспрепятственный поиск любого ресурса и результата.

4. Рынок интеллектуальных прав

Еще в 2008 году в Великобритании объем инвестиций в нематериальные активы превысил вложения в материальные – 137 млрд. против 104 млрд. фунтов, соответственно. В 2010 году Великобритания занимала первое место среди стран G-20 по уровню развития Интернет-экономики6. На этом фоне призывы к созданию единой системы цифрового лицензирования закономерны. В качестве образцов приводятся проекты, ни один из которых так и не стал общепризнанным стандартом в сфере цифрового лицензирования – Accessible Registries of Rights Information and Orphan Works ( Arrow), Automated Content Access Protocol ( ACAP), Global Repertoire Database, Picture Licensing Universal System ( Useplus), the ONIX standards for Books, Serials and Licensing Terms, OnLineArt ( OLA) и т.д. Продолжается острая борьба за создание Цифровой биржи авторских прав (Digital Copyright Exchange) – структуры, которая, по мнению британских ученых, способна обеспечить ведение онлайновых баз данных и дистанционное заключение лицензионных договоров7. В этом сегменте главная роль отводится организациям по коллективному управлению (ОКУ) интеллектуальными правами, причем, подразумевается именно «расширенное (в отсутствие делегированных правообладателем правомочий) коллективное лицензирование» (Extended Collective Licensing).

Р. Хупер и Р. Линч отмечают: важно на законодательном уровне исключить возможность злоупотреблений со стороны ОКУ, играющих первостепенную роль в лицензировании. Для этого необходимо обязать их принять Кодекс поведения, требования к которому разработаны уполномоченными государственными органами. Интересным является тезис о наличии у правообладателей права запрещать коллективным организациям выдавать лицензии на контент 1.

Подчеркиваем, в большинстве государств бывшего советского блока конструкция расширенного представительства не будет работать успешно. Это связано как с особенностями местных (во многом схожих) юридических систем, так и со спецификой менталитета «переходного периода».

5. Выводы

Главным способом соблюдения авторских (смежных) прав по-прежнему остается добросовестное использование. Или, видимо, отказ от применения духовных продуктов вообще.

Постоянно исследуются новые пути борьбы с информационно-коммуникационной контрафакцией, при этом делаются парадоксальные выводы. Например: цифровое «пиратство» не причиняет экономического ущерба правообладателям2. С чем же тогда мы боремся?

При разработке методологии должны учитываться устремления, векторы которых порой оказываются разнонаправленными: духовные (этические), социальные, гуманитарные аспекты, с одной стороны, и экономические, с другой. Правообладателям имеет смысл разрабатывать успешные бизнес-модели на микроуровне, а не стремиться выстроить (точнее говоря, подстроить) законодательство (в том числе международное) и правоприменительную практику, сообразуясь со своими прагматичными интересами. О стратегиях мы говорили выше.

Идея о первичности «морального закона», высказанная более двух столетий назад И. Кантом, по-прежнему актуальна. Свободные поступки он связывал с надеждой на благоразумие и внутреннюю мораль каждой личности, а право трактовал в качестве суммы условий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы3 .

Второй способ обеспечения баланса частных

и публичных интересов в сфере авторского права в Интернете – разработка типового многостороннего (рассчитанного на применение в отношениях провайдеров, правообладателей и пользователей) договора или, если угодно, деловых обычаев, типовых правил, регламентирующих использование контента. Желательно предусмотреть в них (в положениях типового договора, правилах) пределы ответственности владельцев IP-адресов (неразумно и несправедливо, когда за нарушение на бытовом уровне и профессиональное интернет-«пиратство» действуют одни и те же пределы ответственности, например, в форме денежной компенсации), презумпцию места нарушения договора (по месту совершения правонарушения), коллизионную оговорку о применимом законодательстве (в том числе с возможностью применения законодательства страны правообладателя), привести классификацию нарушений авторских (смежных) прав в Интернете, допускаем изложение в том же глобальном документе перечня принципов авторского права, быть может, принципов права интеллектуальной собственности в целом (как правило, эта фундаментальная категория остается уделом теории, что не отвечает целям правовой пропаганды), сообщить специфический перечень изъятий из авторского права в Интернете, то есть абсолютных и относительных оснований свободного использования оцифрованных творений и т.д. Такой, в общих чертах, нам представляется концепция данного рамочного договора.

Количество показов: 1458