2. Диспозитивные правомочия сторон и пределы полномочий суда

В связи с вышеизложенным целесообразно рассмотреть вопрос о балансе процессуальных норм, раскрывающих содержание принципов диспозитивности и законности.

Принцип диспозитивности, не поименованный в процессуальном законодательстве, но общепризнанный в процессуальной науке, определяет содержание норм АПК РФ и ГПК РФ, регулирующих состав лиц, участвующих в деле (процессуальное соучастие и замену ненадлежащего ответчика), правила альтернативной и договорной подсудности дел, участия в деле прокурора и иных государственных органов. Данное начало выступает логическим продолжением общей концепции невмешательства государства в частные дела, основанной на положениях ч. 1 ст. 23 Конституции РФ и п. 1 ст. 1 ГК РФ. Принцип законности, в свою очередь, обязывает суд руководствоваться законодательно установленными правилами, регулирующими процесс разбирательства дела, а также применять надлежащие (подлежащие применению в конкретном деле в единообразном толковании) нормы материального законодательства при разрешении дела по существу.

Дискуссия о соотношении этих начал неоднократно разгоралась в литературе при обсуждении вопроса о необходимости и возможности достижения судом в цивилистическом процессе объективной истины. Однако, не имея намерения возобновить данную дискуссию в теории, обратим внимание на значение этого вопроса для практики. Речь идет о некоторых спорных моментах, возникающих при внесении судом корректив в реализацию сторонами их диспозитивных правомочий.

Так, при обращении в суд истец самостоятельно определяет способ защиты, основание и предмет иска, размер исковых требований. По общему правилу гражданского судопроизводства суд, рассматривающий данное обращение, не вправе изменять предмет, основание и иным образом по собственной инициативе выходить за пределы заявленных требований 1 .

--------------------------------

1 См.: Клейн Н.И. Арбитражное процессуальное законодательство: схемы и краткий комментарий // Законодательство и экономика. 2003. N 5. С. 100.

Вместе с тем не так однозначен вопрос относительно невмешательства суда в определение юридического основания заявленных требований. Положения АПК РФ, возлагающие на истца обязанность указания при обращении в арбитражный суд на законы и иные нормативные правовые акты, на которых основаны его требования, свидетельствуют о том, что юридическое основание для их удовлетворения выбирает исключительно заявитель. Поскольку в случае неисполнения им данной обязанности заявление остается без движения по причине несоблюдения требований к содержанию, установленных законом ( п. 4 ч. 2 ст. 125 АПК РФ), в отличие от неправильного указания цены иска, возможность исправить которое закон предоставляет суду ( ч. 3 ст. 103 АПК РФ). Таким образом, очевиден вывод, что рассмотрение арбитражным судом иска без определения истцом юридического основания своих требований по формальным признакам, определенным процессуальным законом, невозможно.

Неоднократно высказывалось мнение, что такое регулирование, во-первых, обусловлено особенностями арбитражного процесса, в котором участвуют юридические лица и иные субъекты, имеющие возможность использования квалифицированной юридической помощи для защиты своих интересов, во-вторых, обеспечивает его оперативность. Однако даже наличие фактической возможности использования заявителем (в том числе физическим лицом) профессиональной помощи при подготовке обращения в суд не снимает проблему определения полномочий последнего. А продолжительность состояния правовой неопределенности заявителя, считающего свои права нарушенными, с отказом в рассмотрении его заявления по формальным основаниям лишь увеличивается.

При этом в силу принципа законности суд обязан разрешить дело на основе "надлежащей" нормы, принять законное и обоснованное решение (ст. 6 АПК РФ, ч. 1 ст. 195 ГПК РФ). Исполнение данной обязанности по общему правилу не поставлено в зависимость от реализации участвующими в деле лицами своих диспозитивных правомочий. Исключение, в силу прямого указания закона, составляет применение судом положений об исковой давности ( ч. 2 ст. 199 ГК РФ). Исходя из этого представляется возможным утверждать, что в случае некорректной ссылки заявителя на нормы, не подлежащие применению к соответствующим правоотношениям, суд не может и не должен лишь на этом основании отказывать в судебной защите.

Этот вывод подтверждают нормы АПК РФ и ГПК РФ, предусматривающие в качестве основания для отмены судебного акта неправильное применение судом норм материального права, выражающееся в том числе в такой форме, как неприменение закона, подлежащего применению (п. 1 ч. 2 ст. 270, п. 1 ч. 2 ст. 288 АПК РФ, п. 1 ч. 2 ст. 330 ГПК РФ). Таким образом, суд, считающий правомерным восстановление нарушенного права путем оказания того способа защиты, который истребует истец, и отказывающий в этом по мотиву ссылки истца на закон, не подлежащий применению, фактически самоустраняется от реализации своих правомочий по разрешению дела на основании закона, подлежащего применению.

Однако данный вывод вызывает у практиков контраргумент о нарушении при таком подходе принципов диспозитивности и состязательности в случаях, когда заявителем не просто ошибочно указана норма, не подлежащая применению к спорным отношениям, а избран "неподходящий" способ защиты нарушенного или оспоренного права. Может показаться, что если суд, выявив несоответствие юридического основания иска обстоятельствам дела, определит предмет доказывания, укажет на недостающие доказательства и разрешит заявленное требование на основании надлежащей нормы, то он фактически "окажет услугу" истцу. Вместе с тем возможна и обратная ситуация, когда суд, не согласившись с основанием, правомерно указанным истцом, отказывает в удовлетворении заявленных требований, мотивируя данное решение необходимостью использования иного юридического основания, которое вышестоящая инстанция впоследствии признает не подлежащим применению 1 .

--------------------------------

1 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 18 июня 2013 г. N 1399/13 // Вестник ВАС РФ. 2014. N 1. С. 244. В данном деле согласно позиции суда надзорной инстанции истец правильно квалифицировал юридическое основание иска о возмещении убытков, причиненных в результате возгорания объекта подряда (нормы ГК РФ о ненадлежащем исполнении договорного обязательства), однако суды нижестоящих инстанций отказали в удовлетворении требований, ссылаясь на недоказанность обстоятельств, входящих в предмет доказывания, определенный ими на основе иной квалификации юридического основания иска (нормы ГК РФ о деликтных обязательствах).

Такого рода и иные ситуации иллюстрируют имеющую место дискуссию о наличии или отсутствии у суда права на правовую "переквалификацию" оснований разрешения спорных правоотношений в рамках, устанавливаемых принципом диспозитивности.

Представляется, что ключевым критерием для разграничения ситуаций, в которых суд вправе либо не вправе рассматривать дело на основе изменения тех исходных данных вопроса "права", которые названы ему истцом, выступает, условно говоря, объект переквалификации. Если таковым является избранный истцом способ защиты, то, по всей видимости, возможность разрешить дело с учетом самостоятельно сделанной в этой части корректировки у суда отсутствует.

К примеру, в ситуациях, когда суд, исследовав обстоятельства дела, видит необоснованность требования, заявленного со ссылкой на норму ст. 395 ГК РФ, поскольку есть основания для применения положений о неустойке, допустимым видится лишь отказ в удовлетворении заявленного требования. Если же, например, заявляя требование о возмещении убытков, истец ссылается не на ту норму об обязательствах (договорных или внедоговорных), представляется, что суд с учетом фактических обстоятельств дела обязан применить надлежащую норму закона. В данном случае "переквалификация" юридического основания иска не влечет изменение способа защиты, избранного заявителем.

При этом способом защиты является не норма права, на которую ссылается или не ссылается истец, а предусмотренные ею средства, "с помощью которых могут быть достигнуты пресечение, предотвращение, устранение нарушений права, его восстановление и (или) компенсация потерь, вызванных нарушением права" 1 . М.А. Рожкова отмечает, что способ защиты прав по сути олицетворяет ту непосредственную цель, которой добивается субъект защиты, полагая, что таким образом пресечет нарушение (или оспаривание) своих прав и восполнит понесенные потери, возникшие в связи с нарушением, либо иным образом сгладит его негативные последствия 2 . Соответственно, если истец добивается конкретной цели - получить возмещение причиненных ему убытков - и обращается в суд с соответствующим требованием, обосновывая его фактическими обстоятельствами дела и подкрепляя доказательствами, ссылка не на ту норму права или статью не может, на наш взгляд, выступать основанием для отказа в судебной защите.

--------------------------------

1 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2001. С. 776.

2 См.: Рожкова М.А. Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора. М., 2006. С. 245.

Задача суда состоит не в том, чтобы выбрать за истца способ защиты, конкретное средство и "подобрать" под него доказательства. Она видится в том, чтобы надлежащим образом (с учетом требований процессуального закона) и квалифицированно (на основе правильного применения норм материального права) разрешить представленный на его рассмотрение вопрос о возможности использования избранного заявителем способа и (или) средства защиты к фактическим обстоятельствам нарушения права этого лица. Если в ходе процесса суд выявляет надлежащее юридическое основание заявленного требования (норму права, подлежащую применению к спорному правоотношению), то он должен не молча наблюдать за неверным ходом процесса, а руководить им, корректировать, направлять. Для этого суду предоставлено полномочие определять предмет доказывания по делу - обстоятельства, имеющие значение для его правильного рассмотрения (ч. 2 ст. 65 АПК РФ, ч. 2 ст. 56 ГПК РФ) 1 , а также право предложить сторонам представить дополнительные доказательства ( ч. 2 ст. 66 АПК РФ 2 , ч. 1 ст. 57 ГПК РФ).

--------------------------------

1 При этом в гражданском процессуальном законодательстве прямо указано на полномочие суда выносить обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

2 В качестве основания для использования арбитражным судом данного права названо выяснение обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела и принятия законного и обоснованного судебного акта.

В ином случае позиция суда в цивилистическом процессе сводилась бы лишь к наблюдению за тем, как стороны (иные участвующие в деле лица) реализуют свои диспозитивные правомочия, с последующей констатацией в судебном решении - что надо было делать, а что не следовало. Представляется, что такой сугубо формальный подход не отвечает целям правосудия, понимаемого как "правый суд, решение по закону, по совести... правда" 1 (В.А. Рязановский называет такой целью достижение материальной истины) 2 , а является юридическим аналогом игры в "морской бой" - попал в ссылку на нужную норму или не попал, угадал, как надо было представить свою позицию, или не угадал. И эта игра будет повторяться при следующем обращении в суд с тем же требованием, но имеющим уже другое юридическое основание ("авось", правильное в этот раз).

--------------------------------

1 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1863.

2 См.: Рязановский В.А. Указ. соч. С. 65.

Немногим менее века назад В.А. Рязановский говорил в какой-то степени о том же, отмечая, что нельзя рассматривать принцип диспозитивности как безусловное и непреложное начало: "...государство заинтересовано в организации процесса. Оно не может допустить, чтобы гражданский процесс служил только формальной истине, чтобы правосудие... расходилось с задачами правопорядка и было подчинено интересам отдельных лиц. Обладателю субъективного гражданского права принадлежит автономия в распоряжении своим правом до процесса, но если он обратился к суду, то и должен считаться с организацией процесса, созданной государством не только в его личных интересах, а, прежде всего, в интересах целого, в интересах всего государства. А интересы целого требуют, чтобы процесс служил к охране правопорядка, целям раскрытия материальной истины. Таким образом, от усмотрения субъекта права зависит, обратиться или нет к суду, дальше уже дело государства организовать процесс наиболее целесообразно для охраны правопорядка" 1 .

--------------------------------

1 Там же. С. 55 - 56.

Что касается нарушения состязательного начала в вышерассмотренных ситуациях, представляется, что таковое в принципе отсутствует. В содержание принципа состязательности цивилистического процесса классически включается два элемента: распоряжение фактами и распоряжение доказательствами 1 . Это подразумевает запрещение суду решать дело на основании фактов, не заявленных сторонами, и самостоятельно собирать доказательства.

--------------------------------

1 См.: Клейнман А.Ф. Указ. соч.

Очевидно, что действие принципа состязательности само по себе не затрагивает распоряжение участвующими в деле лицами своими правами в отношении вопросов права. Это подтверждают и нормы действующего арбитражного процессуального законодательства, раскрывающие содержание данного принципа (ст. 9, ч. 1 ст. 65 АПК РФ). Помимо этого, в контексте рассматриваемого вопроса обращает на себя внимание норма ч. 2 ст. 65 АПК РФ, в силу которой арбитражный суд устанавливает обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права. ГПК РФ аналогичных норм не содержит, впрочем, как и требования об указании юридического основания заявляемого иска.

Таким образом, неуказание или неправильное указание заявителем юридического основания своего требования не должно расцениваться как фактор, препятствующий возбуждению судебного производства или разрешению дела по существу в силу принципа диспозитивности цивилистического процесса. В связи с этим необходимо, во-первых, исключение из процессуального законодательства положений, закрепляющих формальный подход к разрешению данного вопроса, а во-вторых, законодательное определение полномочий суда по принятию судебного акта на основании надлежащей правовой нормы независимо от наличия ссылки на нее истцом в качестве общего правила за исключением случаев, прямо предусмотренных законом, а также случаев, когда такое изменение юридического основания влечет изменение избранного истцом способа/средства правовой защиты.

Количество показов: 3395