СТАТЬИ АРБИР
 

  2024

  Октябрь   
  Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
30 1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30 31 1 2 3
   

  
Логин:
Пароль:
Забыли свой пароль?


СУДЕБНАЯ ЭКСПЕРТИЗА (ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ): Ошибки в исследовательской части заключения эксперта об исследовании документов

Исследовательская часть заключения должна достаточно подробно отражать процесс решения задачи. Что касается почерковедческих исследований, то рекомендуется открывать исследовательскую часть индивидуализацией исследуемых документов с указанием их наименований, реквизитов и, при необходимости, состояния внешнего вида. Затем указываются конкретные рукописные объекты с указанием их местоположения <1>. В целом ряде анализируемых заключений экспертов данные рекомендации практически полностью проигнорированы: какого-либо описания документов не приведено, объекты исследования описаны очень кратко и схематично, не индивидуализированы.

--------------------------------

<1> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть. С. 432.

В соответствии с традиционной методикой обязательным этапом, предваряющим собственно почерковедческое исследование, является визуальное микроскопическое изучение почеркового объекта (особенно это касается кратких записей, подписей) на предмет возможного использования при выполнении записи (подписи) технических средств и приемов, а также "установление того, выполнена ли рукопись (текст или подпись) в процессе свободного письма либо имеются признаки, свидетельствующие о необычных условиях их выполнения" <53>. В большинстве изученных экспертных материалов, объектами которых являлись преимущественно подписи, описания этого этапа исследования не приводится, что является серьезной операционной ошибкой.

--------------------------------

<1> Там же. С. 341 - 342, 433.

Другой типичной ошибкой в описании исследовательской части заключения является очень скудное или полностью отсутствующее описание конкретных проявлений частных признаков почерка (подписей). Это является существенным упущением, поскольку даже при многообъектных экспертизах в описаниях можно сокращать лишь характеристики проявления признака. "Место же его проявления должно фиксироваться точно (буква, элемент, росчерк)" <1>. Неоправданное упрощение в описании является причиной отсутствия разметки на фотоиллюстрациях, которые в таком виде не несут какой-либо смысловой нагрузки.

--------------------------------

<1> Там же. С. 496.

Однако даже те заключения, которые содержат детальные описания сравниваемых частных признаков почерка, имеют значительные отступления от общепринятой характеристики классификационных групп этих признаков. К примеру, экспертами используются такие характеристики, как "окружная часть цифры", "вертикальный письменный знак", "отсутствие связности точек начала и окончания" "правоокружная выпрямленная дуга", "ломанная форма движений" и др., которые не используются традиционной методикой почерковедческих экспертиз. Эксперты неверно определяют соответствующие классификационные группы. Например, характеризуя традиционную группу частных признаков "форма движений", используют термины: "влево вверх" (по методике это - направление движений); "интервальная" (это - вид соединения движений); "рефлекторный крючок" (это, по всей видимости, - количество движений). Следует добавить, что традиционной методикой не используются термины "крючок", "упразднена буква", "угловая форма", "беспорядочное расположение букв", "связанность" и др. Положение с ясностью восприятия признаков нередко усугубляется отсутствием фототаблицы в качестве рекомендуемого приложения к заключению эксперта-почерковеда.

Эксперты практически не анализируют при проведении сравнения динамические (нажимные) характеристики почерковых объектов. Если такие признаки используются, то описание их в заключениях экспертов достаточно противоречиво. Например, эксперт в одном и том же абзаце заключения определяет нажим как "дифференцированный", а следом - что "определить степень нажима по копиям не удалось". Данные высказывания свидетельствуют о непонимании экспертом сути изучения динамических характеристик подписи.

В заключениях экспертов выявлены факты, когда исследование построено на сравнении частных признаков почерка несопоставимых элементов письменных знаков: цифра "8" сравнивается с буквой "в"; цифра "6" - с буквой "ь"; цифра "0" с буквой "о". Несомненно, подобного рода сравнение может привести к ошибочному выводу.

Еще одной грубой методической ошибкой является проведение сравнения между собой подписей, полностью несопоставимых по транскрипции, и формулирование при этом отрицательного вывода относительно их исполнителя. Например, в одном из заключений приведено описание сравнения, при котором условно-читаемые буквы "Г" одних из подписей сравниваются с условно-читаемыми буквами "А" в других подписях. Такой подход является методически неверным, а вывод эксперта о выполнении подписей разными лицами может быть ошибочным. Различие в транскрипциях сравниваемых подписей еще не означает выполнения их разными лицами. Именно в таких ситуациях настоятельно рекомендуется проводить сравнение не только с образцами подписи, но и с образцами почерка предполагаемых исполнителей (для выявления сопоставимых элементов).

Иногда эксперты при проведении сравнения без достаточных оснований ограничивают объем предоставленного сравнительного материала. В одном из исследований эксперт, судя по тексту заключения и разделу "Выводы", для проведения сравнения использовал лишь свободные и условно-свободные образцы подписи проверяемого лица. Между тем наибольшую методическую ценность с точки зрения достоверности происхождения образцов почерка от конкретного лица имели именно предоставленные экспериментальные образцы и невключение их в объем сравнительного материала является в данном случае методической ошибкой.

Современное состояние методики диагностических исследований в почерковедении предполагает довольно широкий круг решения задач, связанных с установлением свойств личности, условий и времени выполнения рукописей <1>. При этом решение экспертом-почерковедом диагностических задач может быть как самостоятельным исследованием, так и являться этапом идентификационного исследования. К примеру, перед одним из экспертов наряду с идентификационной была поставлена задача определения условий выполнения рукописи в состоянии, связанном с "алкогольным опьянением, наркотическим или токсическим одурманиванием".

--------------------------------

<1> Орлова В.Ф. Судебно-почерковедческая диагностика. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006.

Такая формулировка вопроса предполагает проведение исследований документов, исполненных лицом при воздействии на него факторов, вызывающих нарушение привычного процесса письма (необычных условий выполнения рукописи). Степень категоричности суждения эксперта по распознаванию конкретного "сбивающего" фактора зависит от симптокомплекса диагностических признаков, но, как правило, удается определить лишь достаточно широкую группу этих факторов или решить вопрос только в предположительной форме. Отметим, что экспертом изучались подписи и рукописи, относящиеся по общепринятой классификации к кратким записям (1 - 3 слова) <1>. Относительно таких объектов разработан особый методический подход, поскольку необычные условия их выполнения проявляются в ограниченном объеме и нередко "оказываются сходными для внешних и внутренних причин" <2>.

--------------------------------

<1> Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов. Вып. 1. М.: РФЦСЭ при Минюсте России, 1996. С. 9.

<2> Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов. Вып. 2. М.: РФЦСЭ при Минюсте России, 1996. С. 49 - 50.

Вместе с тем эксперт сформулировал категорическое суждение о выполнении записей в состоянии алкогольного опьянения. Что касается диагностических признаков, подкрепляющих вывод эксперта, то их перечень как раз свидетельствовал о возможном воздействии на рукопись самого широкого круга факторов. Указанный экспертом набор признаков являлся настолько общим, что был недостаточен даже для дифференциации характера необычности выполнения рукописи, т.е. не позволял достоверно определить - воздействовали ли на процесс письма постоянный или временный факторы (к постоянно действующим, как известно, относится также возрастной фактор - пожилой или старческий возраст). Таким образом, налицо суждение эксперта, не подкрепленное результатами проведенного исследования.

К сожалению, случаи неверной интерпретации диагностических признаков в почерковых объектах далеко не единичны. Характерным является следующий пример. На стадии раздельного исследования эксперт обратил внимание на наличие в рукописи "выраженных признаков снижения координации движения 1-й и 2-й групп"; среди прочих обращено внимание на неустойчивые размер и разгон почерка, замедленность темпа письма, пропуски отдельных элементов и букв; экспертом отмечалось "нарушение двигательной стороны письма". Нужно отметить, что в соответствии с современными исследованиями в области судебного почерковедения указанный набор диагностических признаков используется, в частности, для характеристики письма лиц, перенесших травму мозга. Признаки письменной речи в рукописях лиц, перенесших травму мозга, характеризуются в основном нарушением буквенного состава слов. "Это выражается в недописывании букв, в их пропусках и повторяемости, неправильном подборе согласных и гласных букв в словах... Преобладающая форма движений в почерке может измениться вследствие перехода на угловатые, резкие движения, характерные для лиц, перенесших травму, с явлениями аффективно-волевых нарушений..." <1>.

--------------------------------

<1> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть. С. 252 - 253.

Кроме того, в тексте исследуемого завещания указано, что этот документ не мог быть прочитан завещателем лично "ввиду плохого зрения". Однако эксперт для объяснения причин появления признаков необычного выполнения рукописи выбрал, пожалуй, самую маловероятную причину - подражание подлинной записи и подписи завещателя.

Нельзя не отметить, что многие заключения экспертов не оптимизированы по своей структуре, содержат многочисленные повторы в описании представленных документов. В одном из заключений неоправданно большой объем документа (38 страниц плюс приложения) получен только за счет повторяющихся практически на каждой странице реквизитов копий объектов исследования - векселей, в то время как описание собственно исследовательских процедур не превышает 3 - 4 страниц.

Типичным для большинства заключений является составление их содержательной части путем копирования одноименных фрагментов и многократного размещения их по тексту. При таком подходе нельзя исключить возможность того, что выявленные фрагменты были, например, заимствованы из другого заключения. Смысл использования специальных знаний заключается в проведении исследовательской работы, а не в тиражировании текстовых заготовок. Характерный пример - пятикратно продублированная в одном из заключений эксперта опечатка "с оной стороны", присутствующая в исследовательской части при описании объектов экспертизы.

В судебно-почерковедческой экспертизе непосредственным объектом исследования является конкретная почерковая реализация (рукописный текст, краткая запись, подпись). В судебно-технической экспертизе документов (СТЭД) перечень объектов гораздо разнообразнее - это рукописные, отпечатанные и наклеенные реквизиты, материалы документов, технические средства для нанесения реквизитов. Исходя из этого, исследовательская часть в заключениях экспертов по СТЭД требует детального, зачатую сложного с технической точки зрения, описания особенностей объектов исследования. Из-за разнообразия экспертных ситуаций возможности использования однотипных шаблонов, заготовок при подготовке заключений здесь существенно ограничены. Необходимость правильного изложения большого числа методов и использованных методик СТЭД вызывает затруднения при подготовке заключений экспертов, приводит к появлению в них дословных выдержек из методических источников, не относящихся к предмету конкретного экспертного исследования. Результаты проведенного рецензирования свидетельствуют о наличии целого ряда следующих типичных ошибок.

Прежде всего любые мнения по поводу природы, состава реквизитов документов при производстве СТЭД не должны быть голословными. К примеру, категорические суждения о выполнении реквизитов документа "капиллярной ручкой", "штемпельной краской" при производстве судебно-технической экспертизы документов лишь на основании изучения морфологии штрихов (без исследования природы красящих веществ) следует признать необоснованными. Иногда эксперты совсем не изучают морфологические свойства материала письма для выявления его природы. Из описания в заключениях неясно, какой тип материала исследовался - паста шариковых ручек, чернила авторучек, краситель гелевых ручек и т.п. В свою очередь, без установления природы красящего вещества дальнейшие исследования зачастую бессмысленны.

Требуется также определенная осторожность при формулировании диагностических выводов, которые составляют значительную часть решаемых задач при производстве СТЭД. Спорным, на наш взгляд, является вывод о том, что "допечатки отдельных фрагментов печатного текста в... документе не применялись"; подобное суждение, подкрепленное лишь узким изучением "совпадений по морфологическому строению (?) знаков" и "параллельности строк" нельзя считать бесспорным; такое неполное исследование (без применения измерительных процедур, изучения состава красителя) может являться основанием лишь для суждения о том, что признаков допечатки обнаружить не удалось, а не о том, что их вообще нет.

Эксперты при проведении исследований используют далеко не полный перечень рекомендуемых методов исследования или нарушают последовательность их применения. Например, при установлении относительной давности выполнения реквизитов экспертом не был использован копировальный метод как один из наиболее результативных методов в случае пересечения водорастворимых (штемпельная краска) и нерастворимых (тонер) штрихов. Это следует признать серьезным методическим упущением, поскольку вместо копирования эксперт сразу приступил к самому разрушающему методу - механическому удалению вещества штрихов.

Производство СТЭД в отличие от почерковедческих экспертиз нередко связано с применением методов, частично видоизменяющих документ. Как мы уже упоминали выше, законодатель запрещает эксперту уничтожать объекты исследований либо существенно изменять их свойства без разрешения органа или лица, назначивших судебную экспертизу (п. 4 ст. 57 УПК, ст. 16 ФЗ ГСЭД). Но на практике в заключениях экспертов не содержится никаких упоминаний о разрешении использовать разрушающие методы. Наоборот, эксперты активно используют методы, видоизменяющие объекты исследования даже при наличии запретов на их применение. Например, экспертом в ходе исследования были использованы методы, связанные с возможным изменением внешнего вида документов: "воздействие растворителей различной природы (этилового спирта, ацетона, воды)", "воздействие на штрихи текста заостренными предметами", "копирование вещества на ПВХ-пленку". По сути все эти методы связаны с активным воздействием на вещество материалов письма, т.е. являются разрушающими. Между тем, как подчеркивает сам эксперт, разрешения на "...применение разрушающих методов исследования" им получено не было. В этой связи неясно, возможно ли будет впоследствии произвести по исследованным объектам повторную или дополнительную экспертизы.

Подготовка наглядного иллюстративного материала, подкрепляющего результаты экспертного исследования, также является одной из характерных особенностей заключений по СТЭД. Между тем иллюстрации в изученных копиях заключений оформлены преимущественно с нарушениями правил подготовки фототаблиц. Эксперты неправильно выбирают режимы увеличения изображений, не оценивают их качество и степень резкости. В текстах заключений практически отсутствуют ссылки на прилагаемые иллюстрации. Между тем это представляется необходимым, поскольку для понимания некоторых пассажей экспертов явно требуется визуальное представление выявленных признаков, таких, например, как: "плавные переходы полутонов, равномерное нанесение красителя по обеим координатам". Текстуально это выглядит бессодержательным.

Указанная проблема тесно связана с методическим требованием к изложению результатов исследования четким и ясным языком, не допускающим различных толкований. Действительно, в большинстве случаев достаточно наглядно показать выявленный признак при лаконичном его описании, а не выстраивать сложные словесные конструкции, лишь затрудняющие восприятие заключения. Некоторые фразы заключений экспертов представляются лишенными смысла, взятыми наугад из каких-то источников. Например, фраза: "печать текстов трех различных шрифтов и размеров кегля позволили оценить их сходную читаемость" не поддается какому-либо логическому объяснению.

Иногда за наукообразными, произвольно взятыми из контекста фразами скрывается недостаточная тщательность проведенного экспертом исследования. Например, им обнаружены на документе частицы "аморфного углерода со средним диаметром 8 мкм". Можно оставить на совести эксперта проведение качественного анализа вещества лишь при помощи визуального метода, но провести высокоточные измерения частиц при тех пределах увеличения (до 120x) и с теми измерителями, которые использовал эксперт (линейка металлическая измерительная, ГОСТ 427-75), явно невозможно.

Наконец, из анализа отдельных материалов ясно видно, что эксперты не владеют методикой СТЭД. Достаточно привести такой пример. Как известно, в СТЭД разработано два основных метода визуального изучения документов в ультрафиолетовой зоне спектра, это - наблюдение видимой люминесценции, возбужденной ультрафиолетовыми лучами и фотографирование (приборное наблюдение) в отраженных ультрафиолетовых лучах <1>. Поэтому, если эксперт использует термины "поглощение ультрафиолетовых лучей" и "высокое свечение красителя" как равнозначные, то это означает непонимание физических процессов фиксации в невидимых зонах спектра. А сопоставление "ультрафиолетового лучевого воздействия" с непонятно откуда взявшейся "сравнительной таблицей" уж и вовсе напоминает шаманство! К той же категории незнания методик можно отнести "соскобы со всех рукописных записей", установленное их "незначительное высыхание", свидетельствующее о "недавности" выполнения записей. Всерьез обсуждать данные пассажи, наверное, не следует - антинаучность и голословность приведенных аргументов понятны и неспециалисту. В дополнение к вышесказанному следует еще раз подчеркнуть, что все манипуляции, связанные с видоизменением документа (соскобы, смывы), проводились экспертом без разрешения инициатора задания.

--------------------------------

<1> См., например: Общие положения технико-криминалистической экспертизы документов: Учебное пособие. М.: ВНИИ МВД СССР, 1987. С. 37 - 44.

Недостаточное владение экспертами современной методической базой СТЭД приводит к тому, что исследовательские части некоторых заключений по сути не содержат каких-либо исследовательских процедур. Так, при исследовании полиграфических упаковок аудиовизуальной продукции экспертом не было указано ни одного метода, предполагающего использование технических средств. Даже такой доступный метод, как оптическая микроскопия, судя по описанию, экспертом не использовался. Процесс исследования был сведен к осмотру и сопоставлению объектов "методом сравнения с описаниями оформления и упаковки легитимно изготовленной продукции". Таким образом, сравнение проводилось не с образцами в натуре, а с их описанием, причем неизвестного происхождения.

Подобная практика изучения объектов рекомендована Российской антипиратской организацией (РАПО) для проведения процессуального осмотра изъятой аудио-, видеопродукции. Для этих целей используется так называемая "Таблица индексов контрафактности", сходная с приведенной в заключении эксперта. Однако указанная процедура по своему содержанию не может быть отнесена к судебно-экспертному исследованию. Как отмечается в литературе, "в данной ситуации следователю не требуются специальные технические или технологические знания, поскольку визуальное сравнение осматриваемых предметов (кассет, дисков), оформленное процессуальным путем - составлением протокола соответствующего следственного действия, позволяет зафиксировать очевидные объективные различия сравниваемых объектов" <1>.

--------------------------------

<1> Ананьева Е.В., Гусев О.Б., Завидов Б.Д. и др. Защита авторских и смежных прав по законодательству России: научно-практическое пособие. М.: InterMedia, 2001. С. 236. См. также: Спирин Г.М., Злотя В.П. Административные меры в борьбе с аудиовизуальным пиратством: М.: ВНИИ МВД России, 2000.

Распространенным объектом СТЭД являются оттиски удостоверительных печатных форм (печатей и штампов). Несмотря на то что методика их исследования относится к традиционной, достаточно хорошо разработанной, в заключениях экспертов можно встретить многочисленные ошибки в применении (неприменении) методических операций изучения объектов. Чаще всего (видимо, в силу традиционности данного вида исследований) эксперты в заключениях не указывают ни одного технического средства (инструментального, оптического, измерительного), которое использовалось ими при исследовании оттисков. Между тем методикой проведения СТЭД предусматривается не только применение комплекса средств и методов, но и описание соответствующих процедур в заключении. Формальность описания, практически полное отсутствие в заключениях экспертов указаний на использованные средства и методы могут привести к серьезным методическим упущениям. Например, эксперт, не определив предварительно по оттискам способа (технологии) изготовления печати, дал промежуточный вывод о нанесении их "клише, изготовленными с одной и той же матрицы". Это методически неверно. Например, при так называемой традиционной (старой) технологии изготовления печатей матрицей называют рельефный оттиск на гипсе, типографском картоне, другом материале, который служит для "тиражирования" печатных форм. В настоящее время матрицы, как правило, не используются, а готовятся фотоформы и плоские оригинал-макеты, а также применяются прямые технологии (непосредственное лазерное гравирование по резине). В исследуемом случае, судя по тому, что в оттисках имелись окрашенные ободки негативного начертания с защитным микротекстом "Россия", никаких матриц в технологии изготовления не использовалось.

Есть упущения в описании и аргументации результатов сравнительного исследования оттисков печатей. В одном из заключений в обоснование категорического вывода о совпадении оттисков положено лишь шесть частных признаков, причем все они относятся к особенностям размещения отдельных знаков относительно вертикали или горизонтали. Ни одного признака, относящегося к категории эксплуатационных дефектов (имеющих наибольшую идентификационную значимость), выявлено не было. Именно дефекты, характеризующие износ печатной формы (механические повреждения, деформация элементов, выкрошенности печатающей поверхности и др.), придают печати индивидуальность, в то время как различного рода смещения знаков могут быть образованы на стадии изготовления печатных форм и носить групповой характер. Еще более в этом заключении настораживал тот факт, что в ходе сравнения выявлено "незначительное смещение текста по кругу" в сравниваемых оттисках. Как известно, общеметодическим требованием является то, что любые выявленные различия (при большом числе совпадений) должны найти свое объяснение. Если эти так называемые незначительные различия имели устойчивый характер, то вывод о нанесении оттисков одной и той же печатью (по крайней мере в категорической форме) является необоснованным.

В последнее время в экспертной среде стало популярным исследование местоположения реквизитов документов при отсутствии участков их взаимного пересечения (чаще всего текста, отпечатанного на лазерном принтере, и подписей). Экспертная практика исследования этих объектов, судя по изученным копиям заключений, достаточно обширна, но вместе с тем далека от совершенства. Типичные ошибки, допускаемые экспертами, могут быть проанализированы на примере одного из исследований, проведенного вне государственного экспертного учреждения.

Объектами являлись отпечатанный текст и подпись. Эксперты приступили к исследованию местоположения реквизитов, не изучив предварительно природы красящих веществ материалов письма. Указание на "пасту, которой выполнена подпись" <1> без каких-либо описаний морфологических признаков штрихов, впервые появляется лишь на 7-й странице их заключения. Вместе с тем методические рекомендации, которыми, как утверждают эксперты, они руководствовались при проведении инструментального анализа штрихов <2>, предусматривают выполнение на исследуемом документе экспериментальных штрихов с целью моделирования одного заведомо известного варианта последовательности выполнения печатного текста и рукописных штрихов. Причем модельные штрихи должны наноситься материалами письма, имеющими тот же состав по красителям, что и исследуемые рукописные объекты документа. Экспертами ни одного из указанных методических требований выполнено не было. Заключение не содержало описания важного этапа исследования по выбору участков документа, подлежащих исследованию. В методике подчеркивается, что "наблюдаемую в поле зрения микроскопа картину расположения микрочастиц тонера можно правильно интерпретировать лишь при условии, что на исследуемом участке волокна бумаги окрашены достаточно равномерным слоем. Как показывают экспериментальные исследования, на бледных и слабоинтенсивных штрихах, состоящих из отдельных микроскопических точек - пятен, разделенных протяженными неокрашенными участками, микрочастицы тонера в любом случае воспринимаются лежащими поверх рукописных штрихов. Микрочастицы тонера, расположенные у самого края рукописных штрихов, также, как правило, выглядят лежащими сверху. Поэтому оценивать наблюдаемую картину на основании изучения только таких микрочастиц не рекомендуется" (цитируется по статье М.В. Тороповой). Фотоиллюстрации, представленные в заключении экспертов, не дали возможности оценить правильность выбора нужных участков документа. Кроме этого, суждение о местоположении штрихов, основанное на изучении лишь трех частиц тонера, выглядело малоубедительным.

--------------------------------

<1> Вероятно, имелось в виду красящее вещество паст шариковых ручек.

<2> Торопова М.В. Установление последовательности выполнения в документах реквизитов при отсутствии участков их пересечений // Теория и практика судебной экспертизы: научно-практический журнал. 2006. N 1. ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. С. 125 - 127.

Инструментальный анализ штрихов, со слов экспертов, проводился "с использованием методики, разработанной. М.В. Тороповой". С этим утверждением нельзя согласиться категорически. Во-первых, описание в соответствующем разделе заключения экспертов представляло собой прямое цитирование чужого литературного источника (статьи М.В. Тороповой). Причем цитирование было проведено выборочно, с указанием лишь тех положений, которые укладываются в схему исследования, выбранную экспертами. Во-вторых, М.В. Тороповой приписываются рекомендации, против использования которых она категорически возражает <1>. Иллюстративная часть заключения не убеждала в правильности сделанных экспертами выводов. Приведенные фотоснимки не несли никакой полезной информации по поводу определения местоположения реквизитов документа. Выбранный при фотографировании режим увеличения не передавал особенностей структуры и размещения частиц тонера, поэтому фотоснимки отражали лишь факт наличия этих частиц, но отнюдь не их местоположение.

--------------------------------

<1> Заключение экспертов содержит описание манипулирований, связанных с измерениями границ резко изображаемого пространства на микроучастках документа. Подход, основанный на данного рода измерениях, является научно необоснованным и не рекомендован к использованию соответствующей секцией научно-методического совета РФЦСЭ при Минюсте России.




.


Перейти к оглавлению: Россинская Е.Р. Судебная экспертиза: типичные ошибки. М.: Проспект, 2012. 544



МОЙ АРБИТР. ПОДАЧА ДОКУМЕНТОВ В АРБИТРАЖНЫЕ СУДЫ
КАРТОТЕКА АРБИТРАЖНЫХ ДЕЛ
БАНК РЕШЕНИЙ АРБИТРАЖНЫХ СУДОВ
КАЛЕНДАРЬ СУДЕБНЫХ ЗАСЕДАНИЙ

ПОИСК ПО САЙТУ
  
Количество Статей в теме 'Банкротство, арбитражные управляющие': 3247