Замечено, что вводные части анализируемых копий заключений экспертов содержат целый ряд ошибок формального характера, которые существенно снижают процессуальное значение этих документов.
Раздел "Подписка эксперта" чаще всего включается в состав заключения эксперта и имеет типовую структуру, но, несмотря на это, в изученных материалах содержался целый ряд упущений. К примеру, фрагменты текста о разъяснении эксперту прав и обязанностей могут не соответствовать установленному процессуальному порядку. Указанный в "Подписке" процессуальный статус эксперта, предусмотренный ст. 55 АПК, может сопровождать заключение эксперта, подготовленное по делу в гражданском процессе, что подразумевает ссылку на ст. 85 ГПК. Причина этого - в использовании готовых шаблонов и невнимательности экспертов.
Зачастую неясно, кем из уполномоченных на то лиц проведено разъяснение эксперту его статуса и кем он предупрежден об уголовной ответственности. Обезличенность и формальный подход приводят к нелепым ошибкам. Достаточно типичным является случай, когда, судя по датам, экспертиза была окончена 22 октября 2010 г., а эксперт предупрежден об ответственности 28 октября 2010 г., т.е. через неделю после передачи материалов в суд.
В другой ситуации при назначении экспертизы по постановлению должностного лица налогового органа, разъяснение эксперту прав и обязанностей осуществил руководитель негосударственного экспертного учреждения в соответствии со ст. 14 ФЗ ГСЭД. Действие этой статьи на данных руководителей не распространяется. Кроме этого, судя по указанию на ст. 16 ФЗ ГСЭД, эксперту были разъяснены только его обязанности. Права эксперта, изложенные в ст. 17 указанного Закона, до эксперта не доведены. Не имелось также никаких ссылок на ст. 95 Налогового кодекса РФ, в которой разъясняются основные положения производства экспертиз и статус эксперта в налоговом законодательстве. Между тем подобного рода разъяснения именно этому эксперту представлялись особенно важными, поскольку он имел непрофильную базовую специальность "Технология и предпринимательство". Приведенная им ссылка лишь на "сертификат соответствия" не дает никакой возможности убедиться в компетенции этого эксперта в области судебного почерковедения.
Нередко в качестве оснований проведений экспертизы указываются помимо определения суда (постановления следователя) и иные документы, например "заявка... истца по делу" <1>, что является абсолютно излишним и при определенных условиях может вызывать сомнения в объективности и беспристрастности эксперта.
--------------------------------
<1> Здесь и далее в кавычках приводятся выдержки из текстов проанализированных копий заключений экспертов.
В ст. 25 ФЗ ГСЭД приведен исчерпывающий перечень содержательных элементов заключения эксперта, однако вводные части заключений негосударственных экспертов зачастую перегружены описанием абсолютно необязательных деталей их деятельности, носящих индивидуально-предпринимательский характер и не требующих включения в перечень сведений об эксперте. Можно встретить в заключениях такие разделы, как "Юридический статус настоящего заключения", "Сертификат качества", что представляется излишним, лишь отвлекающим от описания хода и результатов исследования.
Иногда внешние признаки (бланк, оттиски печати) заключения эксперта свидетельствуют о его подготовке в государственном судебно-экспертном учреждении (ГСЭУ), но фактически исследование проводится по поручению частных лиц. Оформление данного документа, не имеющего процессуального характера, следует отнести к нарушению требований ст. 16 ФЗ ГСЭД и ведомственных инструкций, прямо запрещающих экспертам ГСЭУ принимать поручение о производстве экспертизы непосредственно от каких-либо лиц, кроме руководителя ГСЭУ, а также осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 13 Инструкции по организации производства судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации, утв. Приказом Минюста России от 20 декабря 2002 г. N 347.
Типичным недостатком является отсутствие во вводной заключения необходимых сведений о специализации эксперта. Нередко указываются лишь самые общие сведения о его образовании (высшее), что вызывает обоснованные сомнения в компетентности эксперта. Может указываться "...специальность эксперта-почерковеда", что также является неточным. Например, в системе экспертных учреждений Минюста России по указанному роду экспертиз выдаются ведомственные свидетельства. В данном случае специальность имеет шифр "1.1" и именуется: "Исследование почерка и подписей" <1>. В системе экспертных подразделений МВД России данная специальность имеет шифр "18.1" и именуется "Почерковедческая экспертиза (исследование почерка и подписей)" <2>.
--------------------------------
<1> Приказ Минюста России от 12 июля 2007 г. N 142 "Об утверждении Положения об аттестации государственных экспертов государственных судебно-экспертных учреждений Министерства юстиции Российской Федерации".
<2> Приказ МВД РФ от 14 января 2005 г. N 21 "Об аттестации экспертов на право самостоятельного производства судебных экспертиз и о порядке пересмотра уровня их профессиональной подготовки" (с изменениями от 28 декабря 2006 г.).
Неправильным также является заявление эксперта об имеющемся у него стаже "экспертной работы по всем видам криминалистических исследований". В современных условиях такая позиция не выдерживает критики; по авторитетному мнению ученых, выпускники со специализацией "криминалистические экспертизы", имеющие до семи "допусков" на право производства экспертиз, реально могут производить не более 3 - 4 родов экспертиз <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Норма, 2008. С. 143.
Самостоятельное производство судебных экспертиз в системе ГСЭУ осуществляется экспертами, аттестованными по указанным специальностям и подтверждающими свою квалификацию с определенной периодичностью (5 лет). В связи с этим следует признать неправомерным использование различного рода ссылок экспертов негосударственных экспертных учреждений на полученные ими ранее ведомственные свидетельства на право производства экспертиз (зачастую с просроченным сроком их действия).
Во вводной части заключения эксперта представленные для исследования документы не всегда должным образом индивидуализированы, описание их реквизитов может содержать противоречия. К примеру, в одном из заключений представленный договор купли-продажи и дополнительное соглашение к нему согласно вводной части заключения имели дату 13 ноября 2007 г., а в разделе "Выводы" документы датированы уже 30 ноября 2007 г., что вызывает обоснованные сомнения в исследовании экспертом одних и тех же объектов.
Замечено, что некоторые заключения экспертов-почерковедов имеют неоправданно большие сроки их производства. Так, производство одной из почерковедческих экспертиз было приостановлено "из-за большой загрузки экспертов" почти на месяц. Во-первых, указанную причину нельзя признать уважительной, если эксперт принял к производству порученную ему руководителем судебную экспертизу и дал соответствующую подписку. Во-вторых, непонятно, почему эксперт не использовал это время для реализации своего права заявить ходатайство о предоставлении ему дополнительных сравнительных материалов, необходимых для дачи заключения. Ведь именно "недостаточное количество образцов" явилось в последующем одной из причин отказа эксперта от решения вопроса. В другом случае производство экспертизы было продлено по "рапорту" эксперта, но он также не использовал это время для официального пополнения объема сравнительного материала.
Довольно большой объем материалов почерковедческих исследований составляют не оригиналы, а копии документов. Изучение таких объектов требует особого методического подхода, однако на практике экспертами не приводится даже формального описания документов. Чаще всего дается лишь краткая характеристика вида объекта: "ксерокопия", "светокопия", "факсокопия" и т.д.
Между тем механизм получения копии неизбежно связан с внесением определенного рода искажений в отображение рукописи. На внешний вид копии могут влиять: износ копировально-множительной техники, качество расходуемых материалов, условия копирования, количество копий и другие факторы. Поэтому эксперт <1> на начальной стадии исследования должен оценить фактическое состояние объекта исследования и дать ему качественную оценку. Низкое качество ксерокопий существенно затрудняет, а иногда исключает решение поставленных вопросов. Специалисты обоснованно относят ксерокопии почерковых объектов к ограниченно пригодным объектам для почерковедческого исследования <2>.
--------------------------------
<1> Здесь и ниже термин "эксперт" обозначает лицо, обладающее специальными знаниями, а не характеризует его как процессуальную фигуру.
<2> Ефремова М.В., Орлова В.Ф., Старосельская А.Д. Производство судебно-почерковедческой экспертизы по электрофотографическим копиям (информационное письмо) // Теория и практика судебной экспертизы. Научно-практический журнал. 2006. N 1. С. 159.
Ограничение пригодности исследуемых почерковых объектов для проведения идентификации влечет за собой повышенные требования к сравнительным материалам в части их полноты и сопоставимости. Но зачастую объем сравнительного материала, представляемый экспертам, не отвечает элементарным методическим требованиям - в его составе отсутствует один из видов образцов (чаще всего свободных образцов почерка, подписей). Учитывая, что для почерковедческих исследований типичным является существенный разрыв во времени (иногда до нескольких лет) между выполнением исследуемых документов и экспериментальных образцов, то налицо нарушение требований не только полноты, но и сопоставимости образцов сравнения. В ведомственных методических источниках давно и неоднократно подчеркивалось, что "свободные образцы почерка и подписи являются необходимым сравнительным материалом, поэтому их отсутствие, как правило, делает невозможным проведение экспертизы" <1>.
--------------------------------
<1> См.: О недостатках оформления и подготовки материалов при назначении судебно-почерковедческой экспертизы. Обзор экспертной практики. М.: ВНИИСЭ, 1979. С. 21.
Нужно отметить, что причины невозможности получения свободных образцов должны указываться в определении (постановлении) о назначении экспертизы <1>, в противном случае эксперт должен оформить запрос об их предоставлении. Это обстоятельство должно отражаться в заключении эксперта. В изученных заключениях экспертов подобные сведения отсутствовали.
--------------------------------
<1> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть. ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. 2-е изд. М.: Наука, 2006. С. 522.
Можно также отметить, что инициаторы задания и эксперты часто игнорируют правила методики, формулируемые следующим образом: "Чем меньше объем исследуемой рукописи, тем больше должно быть сравнительных материалов" <1>.
--------------------------------
<1> Почерковедение и почерковедческая экспертиза: Учебник. ВА МВД России, 2007. С. 116.
Обращает на себя внимание также недостаточный уровень индивидуализации предоставляемых образцов почерка и подписей. Установлены факты, когда образцы вообще не описаны - указан лишь их объем (количество листов), причем их описание отсутствует как во вводной, так и в исследовательской частях заключений. Данное обстоятельство вызывает обоснованное сомнение в достоверности изучения конкретных объектов экспертизы. Между тем имеются несложные рекомендации по повышению степени индивидуальности объектов. Во-первых, описание должно быть более подробным, с обязательным перечислением реквизитов документов и, при множественности документов, размещаться в табличной форме. Во-вторых, рекомендуется "после ознакомления с материалами, поступившими на экспертизу, исследуемые документы и образцы отмечать соответствующими штампами экспертного учреждения" <1>. Экспертами зачастую не делается ни того, ни другого.
--------------------------------
<1> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть / ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. М.: Наука, 2006. С. 339.
Имеются случаи достаточно вольного обращения экспертов с поставленными перед ними вопросами. Так, в одной из ситуаций эксперт вместо поставленных перед ним вопросов привел лишь ссылку на них в определении суда о назначении экспертизы, что недопустимо. В данном случае вопросы решались относительно лишь одного лица и, кроме этого, необходимо было решать конкретную идентификационную задачу, что, несомненно, требует изложения вопросов, поставленных перед экспертом, во вводной части заключения. В другом случае экспертом не была приведена оригинальная формулировка вопросов инициатора задания, а предложенная им собственная редакция вопросов содержала элементы правовой оценки (контрафактность), являющейся прерогативой правоприменителя. В практике производства подобного рода экспертиз уже несколько лет предлагается решать лишь вопросы о соответствии (несоответствии) продукции легитимным образцам <1>.
--------------------------------
<1> Методология проведения исследований и экспертиз охраняемых произведений. Европейский опыт. Материалы семинара для сотрудников ЭКП МВД России. М., 2001. С. 15. Тихомиров А.М. К вопросу об исследовании контрафактной продукции. Проблемы судебной экспертизы на современном этапе. Тезисы докладов межвузовской научно-практической конференции: Волгоград, 2003. С. 208.
Близко с отмеченной выше соприкасается ситуация, когда объекты, представленные на экспертизу, были описаны не только бессистемно, но и по существу неправильно - большинство документов были определены как "подлинные" (например, "подлинный договор", "подлинный кредитный договор" и т.п.); в методической и научной литературе по судебной экспертизе неоднократно упоминалось о том, что понятие подлинности является категорией юридической и необходимо избегать в заключениях данной терминологии.
Были обнаружены случаи прямого игнорирования экспертами всего объема поставленного перед ними задания. Например, при исследовании подписей на документах эксперты решили проводить исследование не полностью, "произвольно" ограничив круг исследуемых почерковых объектов. Кроме того, судя по тексту заключения, они вступили в личный контакт с одним из участников процесса (по вопросам оплаты исследования), что является прямым нарушением норм федерального законодательства <1>. Но даже выбрав всего один документ из трех представленных на исследование, эксперты решили изучать в нем не две подписи, а лишь одну. При таком ограничительном подходе к проведению исследования беспристрастность и объективность судебных экспертов может быть поставлена под сомнение.
--------------------------------
<1> Статья 16 Федерального закона от 31 мая 2001 г. "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". Действие статьи распространяется и на экспертов, не являющихся сотрудниками государственных судебно-экспертных учреждений (ст. 41 указ. Закона).
Иногда эксперты допускают путаницу в отнесении исследования к определенной классификационной группе. Например, род выполненной экспертизы был обозначен как "судебно-техническая экспертиза документов", хотя в заключении также нашли отражение результаты иного рода экспертиз - "судебно-почерковедческой". В другом заключении эксперт в порядке инициативы разбил заключение на две самостоятельные части, решив тем самым подчеркнуть комплексный характер проведенного исследования; однако в данной ситуации он вступает в противоречие с положением процессуального законодательства о том, что комплексная экспертиза проводится не менее чем двумя экспертами разных специальностей (ст. 85 АПК).
Методические источники, использованные экспертами при проведении исследований, помещаются, как правило, во вводную часть заключения. Типичным недостатком является или полное игнорирование ссылок на использованные методики, или указание на методические материалы, которые опубликованы в литературных источниках 20 - 30-летней давности. Именно морально устаревший список публикаций является наиболее красноречивым фактом того, что значительное число негосударственных судебных экспертов не осведомлено о современном методическом обеспечении судебной экспертизы документов.
Но и среди экспертов ГСЭУ имеются те же упущения. Так, один из экспертов в заключении ссылается на источники, относящиеся к 70-м годам прошлого века, в то время как в ведомстве, в котором служит этот эксперт, издана книга, рекомендованная УМО по судебной экспертизе в качестве базового учебника по почерковедению для вузов и сотрудников экспертных учреждений МВД России <1>. Эксперт к данному методическому материалу не обращался. По всей видимости, игнорирование соответствующих методических положений и повлекло за собой последующие существенные отступления от методики в подготовленном им заключении. В другом заключении эксперта в перечне использованных методических материалов отсутствует источник, в соответствии с которым должны проводиться исследования множественных объектов (например, Методика исследования множественных малообъемных почерковых объектов // Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов. М., 1997. Вып. 4). Между тем указание на использование такой методики является обязательным <2>.
--------------------------------
<1> Почерковедение и почерковедческая экспертиза: Учебник. Волгоград: ВА МВД России, 2007.
<2> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть; ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. М.: Наука, 2006. С. 488.
.
Перейти к оглавлению: Россинская Е.Р. Судебная экспертиза: типичные ошибки. М.: Проспект, 2012. 544
Количество показов: 10486