Поскольку для индивидуальных предпринимателей сохраняется модель участия в деле о банкротстве, закрепленная в ст. 25 ГК РФ <1>, в настоящее время кредиторы по предпринимательским обязательствам должника обязаны предъявить свои требования в ходе дела о банкротстве, и обязательства должника перед ними прекращаются по завершении конкурсного производства независимо от того, будут ли предъявлены указанные требования.
--------------------------------
<1> См. толкование данной статьи в п. 15 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8.
У кредиторов по непредпринимательским обязательствам положение иное. Они имеют право выбора. Если они хотят наряду со всеми иными кредиторами участвовать в разделе имеющегося у должника имущества, они вправе заявить свои требования в ходе дела о банкротстве. Но с этим связан и риск: если имущества не хватит, их требования все равно будут погашены. Напротив, если кредиторы рассчитывают на будущие заработки и доходы должника, они не будут заявлять требования в ходе дела о банкротстве и попытаются получить задолженность по завершении дела о банкротстве, так как их требования не будут считаться погашенными.
Таким образом, если должник обеспечил залогом свои предпринимательские долги, то предмет залога реализуется в ходе дела о банкротстве. Последствием продажи является прекращение права залога. То же самое происходит, если залоговый кредитор по непредпринимательскому обязательству должника также заявляет свое требование в ходе дела о банкротстве. Обе эти ситуации относительно простые по сравнению с последней ситуацией, при которой залогодержатель - кредитор по непредпринимательскому долгу предпочитает воздержаться от заявления требований в ходе дела о банкротстве, резонно полагая, что по завершении дела он сможет получить удовлетворение за счет заложенного имущества и ему не придется "делиться" с текущими кредиторами, кредиторами первой и второй очереди (см. выше) и т.п.
Такая странная система, позволяющая отдельным кредиторам манипулировать правовыми средствами защиты, изыскивая выгоду, закреплена законодательно на сегодняшний день, и остается лишь надеяться, что она будет исправлена в обозримом будущем.
Тем не менее в условиях несовершенного законодательства Пленуму ВАС РФ пришлось давать разъяснения относительно судьбы залога в последнем из трех описанных случаев, т.е. когда залогодержатель (чаще всего это банк, предоставивший кредит заемщику на потребительские цели - покупку автомобиля или квартиры) не заявил свои требования в деле о банкротстве. В п. 18 Постановления N 58 сказано, что в данном случае предмет залога входит в конкурсную массу и продается конкурсным управляющим с сохранением права залога, о чем приобретатели должны быть проинформированы.
На наш взгляд, такое разъяснение - единственно возможное в условиях действующего законодательства, и, если оно приводит к неудачным результатам, виной тому не оно, а законодательство, недостаточно продумавшее данную проблему.
Какие слабые места обнаружены на сегодняшний день? Во-первых, благодаря обусловленному экономическими причинами массовому падению стоимости предметов залога возможная выручка от их продажи во многих случаях опустилась ниже размера обеспечиваемого обязательства. В таких обстоятельствах продажа предмета залога становится экономически невозможной (мало кто будет платить за вещь хоть что-нибудь, если, по всей видимости, вскоре залогодержатель обратит на нее взыскание и заберет всю выручку, полученную от ее продажи).
Разумеется, разъяснение в п. 18 Постановления N 58 подразумевало иную ситуацию (более традиционную), при которой, например, вещь стоимостью 1 млн. обеспечивает долг 700 тыс. и покупатель соглашается уплатить за эту вещь 300 тыс., имея в виду доплатить за нее залогодержателю оставшиеся 700 тыс., когда он придет обращать взыскание. В этой ситуации покупатель уплачивает за вещь ее рыночную цену, залогодержатель получает причитающееся исполнение, собственник вещи получает сумму разницы.
Во-вторых, даже в только что описанной ситуации, названной нами традиционной, видна непродуманность законодательной модели продажи заложенного имущества с сохранением права залога. Модель нормально работает только при условии, что залогодержатель пойдет по пути обращения взыскания на заложенное имущество. Но ведь у него имеется личный должник по обязательству (пусть и прошедший через банкротство, но теоретически способный заработать и уплатить). И вот если залогодержатель обратится к нему и получит платеж от него, система окажется разбалансированной. Покупатель станет окончательным собственником вещи, свободной от залогового обременения (залог ведь акцессорен). Но он уплатил за эту вещь на 700 тыс. меньше, чем она стоит. Налицо несправедливость номер один. Дальше смотрим на должника. Он потерял вещь стоимостью 1 млн. и уплатил дополнительно 700 тыс. Итого имущество выбыло на 1,7 млн., а долгов погашено всего на 1 млн. Налицо несправедливость номер два. Более того, должник потеряет те же 1,7 млн. и в том случае, если кредитор первым пойдет к залогодателю (покупателю заложенной вещи). Ведь в случае обращения взыскания на эту вещь залогодатель приобретает в порядке суброгации право требования, которое имел кредитор в отношении должника (ст. 387 ГК РФ), и должник вынужден будет уплатить 700 тыс. не первоначальному кредитору, а его правопреемнику (приобретателю вещи с сохранением залогового обременения).
Разумеется, напрашиваются разные средства устранения несправедливости, например наделение должника иском к покупателю из неосновательного обогащения (на 700 тыс.). Но это слабое средство. Помимо того что оно вызовет массу нареканий теоретического свойства (например, какое неосновательное обогащение, если между сторонами имеется действительный договор), важен и сугубо практический аспект. Неосновательное обогащение - институт обязательственный, он работает только между двумя лицами (должником и приобретателем вещи). Если приобретатель вещи перепродаст ее следующему приобретателю, а сам обанкротится, иск должника к нему останется лишь красивой декларацией.
Таким образом, автор склоняется к мысли о том, что необходимо не "латать" слабый институт, а либо его существенно модифицировать, либо искать ему замену. Имеется в виду институт продажи предмета залога с сохранением залогового обременения. В качестве существенной модификации этого института можно было бы рассматривать следующее предложение: вещь должна продаваться с сохранением права залога и с одновременным переводом на покупателя долга перед кредитором по обязательству, обеспеченному залогом. В этом случае будут исключены те риски, о которых шла речь выше: залогодержатель всегда придет к залогодателю, поскольку последний является и должником по обеспечиваемому обязательству.
Конечно, обязательный перевод долга должен быть закреплен на уровне законодателя, если он согласится с высказанными выше опасениями и предложенным вариантом решения. Но пока законодатель не ввел соответствующие изменения, целесообразно стремиться к тому же результату на практике, выставляя в качестве условия приобретения заложенной вещи условие о принятии покупателем на себя обязательства должника перед залогодержателем.
Альтернативный вариант - отказ от сохранения права залога при его продаже в конкурсном производстве и наделение конкурсного управляющего правом на досрочное исполнение обязательств несостоятельного должника перед залогодержателем, не предъявившим требования в деле о банкротстве (из выручки от продажи соответствующего предмета залога).
А.В. ЕГОРОВ
Витрянский В.В. Банкротство.Научно-практический комментарий новелл законодательства и практики его применения. М: Статут, 2010, 336 с.
Количество показов: 2479