Большая часть инноваций, в том числе в сфере разработки продуктов, предназначенных для потребителей, чувствительных к вопросам экологии, сегодня нацелена на поиск новых методов и процессов утилизации и вторичной переработки, экономии материалов, использования экологичных компонентов и снижения затрат на энергоснабжение. Принципы сохранения и рационального использования ресурсов, утилизации отходов и снижения загрязнения, сохранения природных заповедников, разнообразия видов флоры и фауны, культуры разных общин, сельских территорий, безусловно, являются полезными и достойными похвалы.
Как отмечает в своей статье Дж. Пфеффер, «политика экологически чистого производства может позволить компании добиться значительных улучшений во внутренней эффективности и прибыльности для собственников и акционеров» [1. P. 34].
Однако мало внимания уделяется тому, что многие компании осуществляют политику, негативно влияющую на благосостояние отдельных людей и сообществ. Многие методы управления (такие, как сокращение, увольнение по инициативе работодателя, высвобождение в связи с выходом на пенсию, привлечение к сверхурочной работе и вынужденные отпуска без сохранения заработной платы) могут деструктивно воздействовать на работников, их физическое и психологическое благополучие. Важно отметить, что рабочие места, требующие увеличения продолжительности рабочего времени, характеризуемые недостатком либо переизбытком контроля исполнения, неблагоприятным социально-психологическим климатом, имеют более широкое распространение, чем признано.
Статистические данные показывают, что во многих компаниях наблюдается рост заболеваемости и стрессов, лишь отчасти связанных с глобальным кризисом, вызывавшим банкротство многих предприятий и повышение уровня безработицы. Соответственно, постоянно увеличивается доля работников, ставших жертвами таких заболеваний, как пристрастие к алкоголю, наркотикам, психические расстройства и бессонница, вызванных чрезмерным стрессом из-за неподобающих методов организации труда и межличностных отношений на рабочем месте, в дополнение к заболеваниям, вызванным воздействием токсичных веществ и отсутствием надлежащих мер безопасности. Помимо этого следует указать на другие уничижительные аспекты социальных отношений внутри организации: увеличение дистанции между топ-менеджментом и теми, кто работает в основании иерархической пирамиды; отсутствие карьерных возможностей; распространение различных форм психологического насилия, словесных издевательств.
Дж. Пфеффер идентифицирует феномен социального загрязнения, негативные последствия которого являются не менее (а может быть, и более) значительными, чем загрязнение окружающей среды. Тем не менее очевидно, что лидеров бизнеса больше привлекают те аспекты, которые могут обеспечить возглавляемым ими компаниям преимущества в достижении высоких экономических показателей и краткосрочных финансовых результатов. Несмотря на то, что построение долгосрочных конкурентных преимуществ компании в значительной степени зависит от человеческого фактора, сохраняется практика управления трудом, способная причинить той же компании значительный ущерб, оцениваемый от 50 до 60% общей суммы годовых потерь рабочих дней, связанных со стрессами на рабочем месте (по данным Европейского агентства по безопасности и гигиене труда, 2009).
Отсутствие интереса к проблеме со стороны средств массовой информации и научного сообщества усугубляет ситуацию. Существует нежелание решать подобные вопросы таким образом, чтобы вызвать изменения в состоянии проблемы, в практике и поведении организаций. Тем не менее вопросы, связанные с социальным загрязнением вследствие экономической деятельности хозяйствующих субъектов, должны быть подробно изучены.
Систематизация различных форм последствий обедненных практик управления, выявление причинно-следственных связей необходимы, если мы хотим найти практические способы и средства решения проблем, которые они порождают. Например, социальное загрязнение от использования деструктивных методов управления человеческими ресурсами имеет экономический смысл не только для общества, но и для самих организаций, создающих неблагоприятные рабочие места (toxic workplaces), когда руководство сосредоточено лишь на получении прибыли в ущерб физическому и духовному благополучию как сотрудников организации, так и общества в целом. Понятие «неблагоприятше рабочее место» включает все дисфункциональные факторы профессиональной среды, т.е. факторы производственной среды и трудового процесса, воздействие которых на работающего может вызвать нарушения здоровья: снижение уровня адаптации организма; увеличение частоты случаев соматических и инфекционных заболеваний; временное или стойкое снижение работоспособности; увеличение профессиональной заболеваемости.
Кроме перечисленных, назовем еще и такие характеристики неблагоприятных рабочих мест, как: высокий уровень абсентеизма и текучести кадров, низкий уровень исполнительской дисциплины и качества выполняемой работы, большое количество жалоб от клиентов, борьба за власть и другие формы соперничества, неудовлетворенность работников уровнем материального и морального вознаграждения, нежелание сотрудников выполнять какие-либо социальные функции в трудовом коллективе, ухудшение социально-психологического климата, психологический террор на рабочем месте (моббинг, буллинг, боссинг), деструктивное руководство [2].
Состояние проблемы социального загрязнения в России достоверно оценить невозможно из-за отсутствия соответствующих исследований. Тем не менее существуют данные, косвенно отражающие ситуацию. По отчетам Росстата, численность безработных в 2011 г. составила
020,2 тыс. чел. Федеральным статистическим наблюдением за неполной занятостью и движением работников за май 2012 г. было охвачено 16,4 млн чел. по организациям, занятым соответствующими видами экономической деятельности, или 47% численности работников всех организаций (без субъектов малого предпринимательства). Численность выбывших работников обследуемых организаций составила 480,5 тыс. чел. Доля работников, выбывших в связи с сокращением численности, в общей численности выбывших колеблется от 0,7 до 4,8% в различных секторах экономики. Численность работников, намеченных к высвобождению в следующем месяце - 13,1 тыс. чел. Кроме того, 141,1 тыс. работников обследуемых организаций работали неполное рабочее время, из них 49,2 тыс. чел. - по инициативе работодателя. Численность работников, находившихся в простое по вине работодателя и по причинам, не зависящим от работодателя и работника, составила 85,4 тыс. чел. Доля работников, находившихся в отпусках без сохранения заработной платы по письменному заявлению работника, составила 4,0% списочной численности работников обследуемых организаций, или 650,6 тыс. чел. [3].
С развитием кризиса массовые увольнения начались во многих странах мира, в том числе и в России. В ходе социологического опроса, проведенного летом 2009 г. Департаментом труда и занятости Москвы, 45% жителей столицы заявили, что их семьи затронули массовые увольнения, задержки и невыплаты заработной платы, сокращения рабочего времени, снижение заработной платы. Еще 18% москвичей, принявших участие в опросе, оказались в административных отпусках и получили известие о ликвидации предприятия [4].
Предусмотренная российским трудовым законодательством процедура сокращения затратна для организаций. Недобросовестные работодатели практикуют незаконные увольнения - без выплаты полагающихся компенсаций, вынуждая работников подать заявление об увольнении по собственному желанию. Согласно данным Росстата это самая популярная причина увольнений.
По данным Федерации независимых профсоюзов, около трети молодых людей в России до 25 лет не могут найти работу. Большую долю общего количества безработных (около 29%) составляют молодые люди до 25 лет. Высокий уровень застойной безработицы среди молодежи грозит России появлением «потерянного поколения». Постоянное отсутствие предложений на молодежном рынке труда создает проблемы в развитии и становлении личности молодого человека и зачастую провоцирует его на незаконные способы добывания денег.
Нестабильность состояния современного рынка труда связана со следующими тенденциями: средний срок пребывания в должности, особенно для работников-мужчин, значительно сократился, и в то же время возросло использование труда временных работников и работников, занятых неполный рабочий день. Эти изменения приводят к увеличению размера вторичного рынка труда, когда работники имеют низкий уровень заработной платы и производительности труда, но не имеют стимулов для повышения своей квалификации; работодатель не осуществляет инвестиции в их профессиональное обучение, и у него нет причин для сокращения высокой текучести кадров, тем более что она позволяет снизить затраты на социальный пакет, а также мешает объединению рабочих в профсоюзы. Именно занятые в периферийном сегменте первыми попадают в число безработных.
Общеизвестно, что периферийные рабочие места неоднородны по условиям труда и занятости и подразделяются на несколько сегментов. Первая периферийная группа включает работников, занятых полное рабочее время, но они в отличие от представителей кадрового ядра легко могут быть сокращены либо заменены другими. Как правило, это - представители профессиональных групп, не занятых в основном производственном процессе и выполняющих работу среднего или низкого уровня квалификации: секретари и делопроизводители, конторские работники, рабочие среднего и низкого уровня квалификации и пр. Ко второй периферийной группе относятся, в основном, занятые на условиях неполного рабочего времени либо временной занятости. Данную группу обычно составляют подсобные неквалифицированные рабочие, технический и обслуживающий персонал. Наконец, внешняя периферия - работающие на условиях временных подрядов и не входящие в списочный состав предприятия.
Все вышеуказанные группы работников находятся в непривилегированном и социально не защищенном положении, что повышает степень неопределенности для трудящихся данного сектора, неуверенность их в завтрашнем дне, и, безусловно, оказывает деструктивное воздействие на качество их жизни.
Особое внимание следует также уделить вопросам высвобождения работников в связи с выходом на пенсию. Ученые пришли к выводу: у мужчин, вышедших на пенсию досрочно, велик риск не дожить до 67 лет. Если работник выходит на пенсию на год раньше, то риск преждевременной смерти возрастает на 2,4%. Один лишний год пенсии лишает его 1,8 мес. предполагаемого срока жизни. Значительная доля смертей среди пенсионеров, ушедших на пенсию раньше срока, связана с инфарктами и болезнями, вызванными чрезмерным употреблением алкоголя и автомобильными авариями. Часто пожилые сотрудники выходят на раннюю пенсию не вполне добровольно, что значительно подрывает их здоровье [5].
Таким образом, если объединить результаты исследований некоторых ученых в сфере психологии и социологии труда с данными экономистов и ученых в области управления, которые в последнее время подвергли критическому сравнению политику и практику управления компаний, то можно получить более полную картину различных форм социального загрязнения, производимого компаниями, и отсюда возможность начать разработку практических методов решения рассматриваемой проблемы.
Библиографический список
Pfeffer J. Building Sustainable Organizations : The Human Factor // Academy of Management Perspectives. 2010. February.
Do you have a toxic workplace? // Leadership-and-Motivation-Traning.com. URL : www. leadership-and-motivation-training.com/toxic-workplace.html.
Прием и увольнение работников организаций и неполная занятость в мае 2012 года // Федеральная служба государственной статистики. URL : www. gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW. exe/Stg/d03/135.htm.
Массовые увольнения в России // Департамент труда и занятости города Москвы. URL : www. zarplata-online.ru/poleznoe/uvolnenie/document 95471.phtml.
Выход на пенсию опасен для здоровья // NR2.ru. URL : www. nr2.ru /inworld/381186.html.
М. Гатти, А. Э. Фёдорова
Римский университет Сапиенца г. Рим, Италия
Достойный труд - основа стабильного общества [Текст] : материалы IV Междунар. науч.-практ. конф. Часть 2 (Екатеринбург, 15-17 ноября 2012 г.) : [в 2 ч.]. / [отв. за вып. Э. В. Пешина, Н. З. Шаймарданов]. - Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. экон. ун-та, 2012. - Ч. 2. - 228 с.
Количество показов: 3464