Предыдущая страница Оглавление Следующая страница
--------------------------------
<1> Под основным производством для целей настоящего исследования мы понимаем производство, возбужденное в соответствии с юрисдикционным критерием, разработанным в рамках теории чистого или модифицированного универсализма, т.е. по месту нахождения базовой страны должника (страны, с которой должник наиболее тесным образом связан).
Несложно объяснить, таким образом, как в институте трансграничной несостоятельности возник принцип универсальности (universality principle), наделяющий производство по делу о банкротстве и акты, выносимые в ходе такого производства, экстерриториальной силой. В отношениях, связанных с трансграничной несостоятельностью, принцип универсальности не является прихотью правовых идеалистов. Его использование полностью обосновано идеей о том, что признание иностранного банкротства никоим образом не нарушает суверенитет признающего государства, но приводит к признанию и защите прав несостоятельного должника и его кредиторов как частных лиц. То есть, признание иностранных банкротств смещается в область частного права. Справедливо, таким образом, замечание Клива Шмитхоффа о том, что, обращаясь к признанию, на самом деле мы имеем в виду признание частных прав <1>.
--------------------------------
<1> Shmitthoff C.M. The English Conflict of Laws. L., 1954. P. 459.
Пример перехода от территориализма и невозможности признания иностранных банкротств к их признанию под воздействием идей о равенстве кредиторов и универсальности демонстрирует Германия. Так, до 1985 г. немецкая модель правового регулирования трансграничной несостоятельности характеризовалась принципом внутренней универсальности и отсутствием универсальности внешней. То есть, если в отношении немецких процедур банкротства право исходило из того, что процедура банкротства, открытая в Германии, имеет универсальный эффект (распространяется на имущество и кредиторов должника, находящихся в иностранных государствах), то в отношении иностранных банкротств считалось, что они имеют только территориальный эффект. Поэтому немецкие суды не признавали ни иностранные решения, вынесенные в делах о банкротстве, ни полномочия иностранного управляющего по делу о банкротстве <1>. Верховный Суд Рейха, а затем Верховный Суд ФРГ в своих решениях, опираясь на нормы § 237 Конкурсного устава 1877 г. (Konkursordnung 1877), высказывали позицию о невозможности признания иностранного конкурсного производства на территории Германии и его учете при проведении национального конкурсного производства <2>. Причиной было то, что открытие конкурса является проявлением государственного суверенитета. Однако уже в 1985 г. в своем решении Верховный Суд ФРГ указал, что § 237 Положения о конкурсе не исключает признания иностранного конкурсного производства <3>. После этого Верховный Суд ФРГ стал придерживаться позиции, согласно которой отказ в признании иностранного конкурсного производства противоречит идее равенства кредиторов, так как открытие конкурсного производства является актом, направленным на защиту интересов кредиторов, а не государства как носителя суверенной власти. Поэтому иностранное конкурсное производство подлежит признанию в той степени, в какой речь идет о частноправовых, а не государственных интересах. Логика Верховного Суда ФРГ в данном случае безупречна и должна стать примером решения проблемы признания иностранных банкротств. Иной подход выхолащивает основную цель правового регулирования отношений несостоятельности - полное и справедливое удовлетворение требований всех кредиторов должника.
Предыдущая страница Оглавление Следующая страница
Собина Л.Ю. Признание иностранных банкротств в международном частном праве, 2012
Количество показов: 1264