Инновация есть такое нововведение в ту или иную область жизнедеятельности общества, благодаря которому происходит качественное положительное изменение в создании чего-либо: техники или технологий в области производства, управления, финансов, культурной, бытовой, образования и в иных областях. Инновации экономят ресурсы и рабочее время, увеличивают возможности самореализации человека, создают новые продукты массового общественного спроса.
Инновационные процессы влекут к обновлению не только средств жизни, но и самих субъектов утверждают соответствующий себе образ жизни, перманентное обновление стиля мышления, эмоционального фонда общества, творческую индивидуальность, для которой престижным предстает не столько обладание вещами, сколько сам творческий процесс самореализации в созидании общеинтересной и полезной новизны, сами возможности самообновления собственной субъективности путем обновления способов деятельности, общения, духовного возрастания.
В данной статье попытаемся осмыслить миф о райском яблочке в антропологическом аспекте и с учетом современных социальных процессов.
Что скрывается за инновационными тенденциями? Универсальная сущность человека сфокусирована в его стремлении выйти за пределы достигнутого к новым формам и смыслам жизни. Люди стремятся осуществить, выполнить себя. Они изменяют обстоятельства в таком направлении, чтобы установился достойный в их понимании образ жизни. Однако с его установлением исчезает его идеализированный, романтический ореол. Бывший в воображении идеальный строй облекается в эмпирическую материю, претерпевает от нее некие деформации и превращается со временем в обыденную повседневность, которая становится скучной. Новые формы жизни окаменевают, повышается удельный вес репродуктивного стиля мышления и поведения. Свободная активность «Я» регламентируется порядком настолько, что возникает «Я» бунт. В лоне традиции вызревает модернизация, импульсы к обновлению деятельности, общения и мышления. Возникают инициаторы, готовые выйти за «красные флажки». Если взять общество в целом, то прежние его формы отмирают тогда, когда они становятся оковами для самодеятельности и самообновления людей. Самодеятельность имманентная форма самообновления. Скука реакция на лимит творческого компонента.
Существует общесоциологическая реальная тенденция, которую можно с полным основанием назвать законом самообновления людей их чувственно-эмоциональной, душевной, духовной, социокультурной областей. Этот закон имеет биопсихические и социокультурные основы, он не сформулирован в теории, но он пролагает себе дорогу на практике в форме качественных перемен, возникающих «вдруг»; такие перемены присущи всем сферам и «порам» общества: личной жизни, семье, производственным коллективам, научным школам, политическим партиям и общественным объединениям, товарищеским отношениям, обществу в целом. Царская Россия цвела и богатела в 1913 г. Но уже в 1917 г. монархия рухнула. Советский Союз был могуч в военном, хозяйственном, политическом отношениях. Но в 1991 г. его «вдруг» не стало. За спиной революций и крутых перемен скрывается общесоциологический по охвату, социокультурный по содержанию закон самообновления. Повод всегда найдется.
Этот глубинный креативно-антропологический закон пролагает себе дорогу в истории, как правило, в бессознательной форме. Стратегия инновационного общества продиктована не только технико-экономическими причинами, но и важными социокультурными мотивами потребностью в новизне. Обсудим истоки закона самообновления и формы его проявления на личностном и социокультурном уровнях.
Какой джинн таился в сосуде биоэволюции? Идею Канта о свободной самодеятельности чистого «Я» проясняет эволюция биологической активности.
Ю.М. Бородай на обширном естественнонаучном материале показывает, что ауторитмия (самопроизвольная активность) есть генетически исходная, первичная форма активности в биологической эволюции. Он пишет: «Наиболее древней, исходной формой нервной деятельности является не рефлекс, но произвольная активность» [1. С. 52], т. е. ауторитмия.
В процессе эволюции, с усложнением внешней среды обитания эта всеобщая, простая форма спонтанной активности превращается в систему рефлексов. Но и в динамической системе рефлексов ауторитмия не исчезает, она блокируется не полностью. Рефлекс даже в самой чистой форме представляет собой «ауторитмический процесс, поставленный под афферентный контроль до такой степени, что он оказывается деблокированным только в строго определенной степени, т.е. ему как бы разрешается произвести разрядку в точности до одного кванта возбуждения, после чего он тут же опять блокируется» [1. С. 53]. Ю.М. Бородай замечает, что эволюция жизни шла «не в направлении увеличения произвольности», а по пути «все более жесткого связывания изначально произвольных самодвижений разнообразной внешней детерминацией» [1. С. 54].
Возникновение свободы воли, воображения это разрыв непрерывного рефлекторного кольца, «прерыв непрерывности внешней детерминации рефлекторной динамики» и «рождение произвольного идеального представления» [1. С. 85].
Выходит, что произвол воли, воображения есть возвращение к первичной форме произвольной активности (ауторитмии), но на новой основе, с удержанием достигнутого на последующих ступенях эволюции и истории: джинн, сидевший в сосуде биологической эволюции, выбил «блокирующую» пробку рефлексов, вырвался наружу и превратился в продуктивное воображение, в свободу воли, в апперцепцию, «Я»!
Связь «ауторитмия свобода „Я“» выражена в игре, искусстве, в бесконечно разнообразных импровизациях, уклонах от предписаний и канонов как в духовном творчестве, так и в реальной жизни, в юморе, шутках.
Становится понятным великое открытие Канта: его настойчивость в утверждении спонтанной активности воображения, а также «самодеятельности» рассудка, апперцепции, равно как и свободы воли. Принцип произвольности стал «коперниканским переворотом» Канта в философии, необходимой предпосылкой понимания «свободной целесообразной деятельности как сущности всех человеческих проявлений вообще» [1. С. 23].
Почему психика человека вырвалась из рефлекторного кольца?
Рассматривая начало человеческой истории, Кант сразу отметил главное: сдерживание инстинктов (пищевого и полового). «Отказ от власти инстинкта пола, писал он, и был тем волшебным средством, превратившим чисто чувственное влечение в идеальное, животную потребность в любовь, ощущение, просто приятное, в понимание красоты, сначала в человеке, а затем и в природе». Начало истории Кант связывал с нравственной саморегуляцией. «Сокрытие того, что могло бы вызвать презрение» дало «первое указание к воспитанию человека как нравственного существа. Незаметное начало, создавшее, однако, эпоху тем, что дало совершенно новое направление образу мышления,
- важнее, чем следующий за ним необозримый ряд завоеваний культуры» [2. С. 47-48]. Выходит, рождение нравственной саморегуляции первично по отношению «ко всем завоеваниям культуры»! Канту была присуща гениальная проницательность.
Что же побудило предгоминидов к торможению природных вожделений? Почему психика человека вырвалась из рефлекторного кольца и стала удваивать реальность на чувственно-воспринимаемую и воображаемую? Крайне суровые обстоятельства, которые тщательно проанализировал Ю.М. Бородай в своей замечательной книге.
В процессе антропогенеза стали жесткие сексуальные ограничения в первобытно-родовой общине отказ от половых связей внутри сообщества, результатом чего и явилась первая (тотемная) форма экзогамии. Мучительный отказ был порожден суровой расплатой за эротику гибелью тех индивидов, которые претендовали на сексуальную монополию. Существенно то, что «эта первая форма первобытночеловеческого аскетизма была результатом не внешнего запрета, но самоограничением мужских особей, их внутреннего самоограничения, т.е. совести, непосредственным проявлением которой явился стыд. Человек стал человеком тогда, когда он впервые надел повязку на бедра» [1. С. 359].
Формой запрета половых связей внутри общины явилось табу, представленное сначала внешним образом в виде тотема, родового бога. Путь к Богу подавление своих инстинктов, аскетизм. Это первый шаг к свободе воли покорение природы» [1. С. 178]. Замечательно то, что тотем всеобщий принцип родовой организации у всех народов в древности. Бородай выстроил такую последовательность: эротика смерть табу.
Самоограничение стало исходным принципом нравственности, началом всякой дальнейшей надприродной социальной связи. Как в древности, так и ныне аскеза есть «живой нерв всякого продуктивного созидания вообще» [1. С. 360], будь то продуктивная экономика или духовное творчество в культуре.
Рождение совести есть по существу «рождение свободы воли или, что то же самое, вменяемости» [1. С. 167]. Вменяемости чего? Быть человеком, а не зверем, самому определять себя к действиям согласному должному. Это означает идентифицировать себя с образом человека чтить в себе и в других достоинство, признавать равноценность достоинства людей, независимо от их эмпирических состояний.
Человек обрел способность свободного решения реагировать или воздержаться. «С этого момента среда теряет свою всесильность, ее диктат становится не абсолютным; самой главной и устойчивой для человека становится собственная его воля нравственный долг, который должен выполняться независимо от эмпирически данного состояния наличной среды, вопреки ей, т.е. вопреки собственным побуждениям» [1. С. 168] (курсив наш. С. Г.).
Но в итоге только труд закрепил саму способность к сдерживанию вожделений и утвердил в психике, свободу воли, самоактивность человеческого «Я», которое, с одной стороны, посюстороннее, живет наличными интересами и проблемами, а, с другой стороны, потустороннее, т.е. выходит постоянно за наличные ситуации к новым возможностям и смыслам. Ю.М. Бородай истолковывал тенденцию самообновления, исходя из трансцендентности «Я», из его пограничной ситуации между посюсторонним и потусторонним. Пружина всякого творчества, писал он, «осознание несовершенства того, что есть», столкновение всеобщей детерминации природы с «неугасающим стремлением к чему-то тому, чего нет в реальности». Человек творит «сверхъестественное» иконы, самолеты, идеологемы, исходя из должного идеала, положенного свободой воли. Свободная воля задает направленность деятельности. В свободе заключена искра трансцендентности, момент «потусторонности» «Я».
Самым могучим процессом, побуждающим наше «Я» к выходу за пределы достигнутого, является соревнование.
Диалектика соревнования. Глубинным мотивом, побуждающим личность к свободной самореализации, является потребность утвердить себя в сознании других достойным образом. Ведь без признания статуса личности в общественном сознании, нет и статуса. Быть социально значит быть признанным! Здесь то и возникает сущностное противоречие: все спонтанно стремятся быть признанными достойным образом, но не все могут быть признанными первыми! Иначе будет девальвировано само первенство. Отсюда и возникает соревнование, в котором сама социальность измеряет саму себя через состязательность индивидов. Соревнование проходит через толщу тысячелетий и составляет атрибут всякой социальности и во все времена.
Абсолютной и имманентной формой, побуждающей людей человеческим образом к интенсивной самореализации, напряжению всех способностей, является соревнование по поводу развития творческих потенций лиц и коллективов. «Уже самый общественный контакт вызывает соревнование и своеобразное возбуждение жизненной энергии, увеличивающее индивидуальную производительность» [3. С. 337].
Соревнование неистребимый момент общения потому, что люди существа общественные. И мерой для оценки одного человека выступает другой. В соревновании люди практически, на деле сравнивают себя по своим способностям и умениям. Предметом и мерой оценки здесь выступают человеческие качества. Это имманентная, внутренняя для человека мера, в отличие от внешней, например, стоимостной, когда отношения между людьми выступают как отношения между вещами-товарами, и соревнование носит отчужденную (и часто враждебную) форму конкуренции. Соревнование, будучи осознанным, есть стремление к первенству в делах общественно значимых. Но первенство доступно лишь малому кругу людей. Поэтому соревнование выступает всегда как борьба за общественное признание своей социальной значимости.
Соревнование противоречиво. В соревновании каждый идеально полагает себя равным с другим по возможностям. Иначе нет смысла вступать в него в виду заранее известной «победы» или поражения. Ведь пафос борьбы возникает лишь в состязании с равным, себе достойным. Но в то же время и в том же отношении каждый практически полагает себя неравным с другим, что выражается в стремлении опередить себе равного. Опережая себе равного, субъект тем самым опережает самого себя, вступает в состязание с собой; он актуализирует в себе скрытые ресурсы и реализует скрытые возможности, он выходит за прежний свой «формат» и социальный статус. Так, противоречие между субъектами превращается в противоречие субъекта с самим с собой, импульсируя к саморазвитию. Сила характера проявляется в способности выдерживать такие созидательные противоречия и творчески разрешать их.
Соревнование есть такое противоречие, которое не разрешается окончательно, а принимает все новые формы.
Соревнование достаточно гуманно по форме, чтобы не травмировать достоинство личности, но оно достаточно остро по накалу, чтобы побудить каждого к интенсивной самореализации способностей и умений. Престижным в нем являются важнейшие качества воображение, новаторство, профессиональное мастерство, поэзия борения.
Соревнование пронизывает все виды общения профессиональные и внепрофесиональные, экономические и политические. Наиболее прозрачно логика соревнования представлена в спорте. Самоизмерение социальности ныне стало настолько осознанной, что во всех областях жизнедеятельности (спорт, образование, искусство, политика, экономика и др.) как-то само собой утвердились рейтинги!
Если взять общество в целом, то прежние его формы отмирают тогда, когда они становятся оковами для самодеятельности, состязания, соревнования.
Идеального общества достичь невозможно в силу отмеченного противоречия: то, что было достижением как первенство для немногих, становится со временем доступным и для большинства, и соревнование начинается по новому кругу, точней, по спирали. И этому процессу нет конца. К. Маркс по этому поводу пишет: «На самом деле, если отбросить ограниченную буржуазную форму, чем иным является богатство, .. .как не абсолютным выявлением творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествующего исторического развития, делающего самоцелью эту целостность развития, т. е. развития всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу. Человек здесь не воспроизводит себя в какой-либо одной только определенности, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления» [4. С. 476]. В этих суждениях гениально раскрыта креативная культурная антропология К. Маркса, из которой он исходил и в своей критике антисоциального капитализма, и в своих надеждах относительно перспектив общества самодеятельности.
Библейское изгнание из рая можно истолковать не только как расплату прародителей за грех гордыни, но и как мифологическое осознание беспокойной человеческой природы, ее процессуальной универсальности, всегда жаждущей самообновления: стремления выйти за рамки достигнутого к новым значениям, перспективам и возможностям. И такое выхождение за пределы достигнутого составляет суть креативной сущности человека, о чем пел незабвенный Владимир Высоцкий: «Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал». Не случайно, известный бренд надкушенного яблока символизирует собой обновление электронной продукции. Это самый интеллектуально емкий бренд за всю историю рекламы.
Сделаем выводы. Тенденция самообновления связана со свободой нашего «Я», нашей воли, нашего продуктивного воображения, с игрой духовных и телесных сил. Этот источник самообновления не экономический, не утилитарно-прагматический, а сугубо антропогенный, креативный и бескорыстный. И чем в большей мере он становится руководящим в проектировании человеческой жизни, тем в большей мере социальная связь обретает адекватную себе форму с бескорыстием истины, добра и красоты.
Вопросы модернизации России уходят корнями в метафизику инноваций, в креативную культурную антропологию.
Литература
1. Бородай, Ю. М. Эротика Смерть Табу : трагедия человеческого сознания [Текст] / Ю. М. Бородай. М., 1996.
2. Кант, И. Предполагаемое начало человеческой истории. Трактаты и письма [Текст] / И. Кант. М., 1980.
3. Маркс, К. Соч. [Текст] / К. Маркс, Ф. Энгельс. 2-е изд. М., 1962. Т. 23.
4. Маркс, К. Соч. [Текст] / К. Маркс, Ф. Энгельс. 2-е изд. М., 1968. Т. 46. Ч. 1. С. 476.
С. З. Гончаров
(Россия, г. Екатеринбург)
Научное издание "Подготовка инновационных кадров для рынка труда в условиях непрерывного образования" Материалы Международной научно-практической конференции (Нижний Тагил, 20-21 января 2012 г.)
Количество показов: 1215